– Рейф что случилось? Где повозка и Тил?
Тот оглянулся и поманил Эберта с собой. Они вышли на верхнюю открытую площадку, откуда открывался прекрасный вид на окружающий лес.
– Повозка там же, где и была, а Тила сможешь найти под яблоней недалеко от реки. Можешь заодно помолиться за упокой его души.
От такого поворота событий Эберт опешил. Но ещё больший ужас вызывало то, с какой простотой и спокойствием Рейф это произнёс. Будто сообщил о том, что будет на обед.
– Ты видел, как он испугался, когда я сказал ему, что поедет с нами? – Эберт в ответ кивнул, не понимая, к чему тот. – Так вот, я решил приглядывать за ним и всюду таскал его с собой, а ночью запер его. Утром я вместе с ним выводил коней на водопой и заметил конвой инквизиторов. Я проследил за ними, а когда обернулся, увидел, как тот улепётывал. Ну я догнал его и засунул ему меч между рёбер.
– Зачем?
– Слушай Эберт, – зашипел Рейф. Видимо, разговор ему не нравился. – Я понимаю, что ты никогда не был на войне, но запомни следующее: если слуга неверен своему господину, от него лучше избавиться, а если сомневаешься, что человек сдержит важную тайну в секрете, то его необходимо убить, наконец, если нельзя ни позаботиться о пленниках, ни отпустить их, то их тоже надо убить. Я поступил так, потому что мы не можем за ним уследить, а кругом рыщут враги.
Эберт кивнул. Он понял брата, хоть от этого не стало легче.
– И не рассказывай Элле о нашем разговоре. Она просто думает, что Тил сбежал. Он нравился ей, и я не хочу её расстраивать.
Эберт снова согласился. Дерьмо! Теперь он чувствовал себя предателем. Он вдруг вспомнил о том, как обычно описывались враги в многочисленных хрониках: как грязные животные, трусы, мародёры, насильники, грабители и садисты. «Кажется, это верно для армии любой страны мира, а если кто-то обеляет свои войска, то он либо лжец, либо идиот», – решил Эберт. А ещё ему показалось, что вскоре сможет познакомиться с этим поближе.
Чтобы не столкнуться с инквизиторами, двигались они исключительно по лесу, из-за чего неоднократно терялись и долго искали дорогу, поэтому путешествие заняло вдвое больше запланированного времени. Эберт был лишён сил. Иногда казалось, что этот марш никогда не прекратится. Овощи и хлеб давно закончились, последние куски засоленного мяса размокли и испортились, а сухари покрылись плесенью. Нормальный приём пищи был два дня назад.
Ещё хотелось пить. Невыносимо хотелось пить. Эберт завидовал лошадям, которые могли утолить жажду прямо из реки. Такое человеку лучше не пробовать, если не собирается слечь с кровавым поносом. «Надо было заехать в то село и воспользоваться колодцем», – с досадой думал он.
За последнюю неделю стало теплее, у деревьев начали распускаться почки, а на небе было ни облачка. Элла сняла плащ, а Рейф шёл вообще в одной рубахе. Но Эберт по-прежнему был одет тепло. Его знобило. «Эта прогулка меня доконает», – сердился он на собственное здоровье.
Когда они вышли из леса на очередную поляну, из мрачных мыслей его вырвал удивлённый возглас Эллы. Эберт взглянул, что вызвало её восторг, и почувствовал значительное облегчение. Впереди стоял огромный серый замок.
Размеры потрясали воображение. Внешние стены были вдвое выше их собственного дома, в котором насчитывалось три этажа, если брать вместе с дозорной башенкой. А за стенами виднелся ещё более внушительный донжон.
