Но, как у всякого миллионера, есть у Григория слабость. Одна и очень секретная. Настолько, что о ней не знает даже начальник его личной службы безопасности, молчаливый и угрюмый Хром. Это не имя, конечно же, а прозвище, которое этот человек, бывший полковник спецназа, носит ещё с тех времен, когда участвовал в своей первой войне где-то в экзотическом государстве.
Слабость эта – жесткий, на грани реального насилия, секс. Но не просто женщинами. А специально подобранными, особой элегантности и красоты. Девушки – только фотомодели из разряда элитных, строго от двадцати двух лет. Моложе Григория не интересуют, он считает их неопытными, глупыми и скучными, а ему важно, чтобы с той, с кем он будет близок этой ночью, можно было проявлять фантазию, и эта дама в ответ не пугалась бы его желаний, а позволяла делать с ней, что ему, жесткому хозяину положения, захочется.
Но есть в этой пикантной слабости и ещё одна изюминка. Происходит всё только в этой квартире на окраине города, в огромном, насчитывающем восемь подъездов высотном, в шестнадцать этажей, доме. Самом обычном «человейнике», которых много последние годы понастроили на месте бывшей табачной фабрики. Саму её снесли, а место использовали под жилищную застройку, благо тянуть коммуникации далеко не потребовалось: вода, газ, электричество и канализация уже были готовы, причем рассчитанные для промышленных мощностей.
Григорий три года назад выкупил на самом верхнем этаже все шесть квартир, сделав так, что подняться на самый верх на лифте можно было только с помощью специального ключа, который был лишь у него одного. Или по лестнице, но и там непрошенных гостей встречала мощная стальная дверь с хитроумным, специально заказанным в Европе замком. Но и на этом не всё. Дальше была ещё одна дверь, очень толстая и практически звуконепроницаемая, которая отпиралась посредством сложного цифрового кода.
Всё это Григорий приказал сделать, дабы максимально обезопасить это место, которое он романтично называл (естественно, про себя) «Théâtre porno», то есть «Порно театр», при этом считая себя владетельным аристократом, который иногда, не очень часто, примерно раз в квартал, заглядывает сюда, чтобы насладиться стонами и криками, – лучшей музыкой, которую он просто обожал, испытывая при её звучании огромный прилив сексуальных сил.
Внутри все квартиры были объединены в одну и составляли около трехсот квадратных метров. Специально нанятые в Америке специалисты сделали её практически звуконепроницаемой снаружи и изнутри. Григорий не желал слушать, что происходит за пределами логова, а также не хотел, чтобы соседи могли догадаться о том, какие вещи здесь творятся.
Конечно, он мог бы купить любого полицейского, который, получив жалобу от соседей, попробовал бы сунуться сюда. Причем дать ему столько денег, чтобы тот превратился разом в каждую из тех трех японских обезьян, которые не слышат, не видят, не говорят. Хотя есть и четвертая, про которую часто забывают: она символизирует принцип «не совершать зла». И в данном случае это официальное зло не смогло бы потревожить молодого миллиардера.
Но никто и никогда не интересовался, что там происходит, на этом самом высоком этаже, и чтобы не возникало лишнего любопытства, Григорий положил на счет управляющей компании, призванной следить за состоянием дома, достаточно крупную сумму. С тем условием, что к владельцу этого помещения не станут приставать в ближайшее десятилетий ни с одной просьбой, ни с одним счетом. За домофон, лифт, уборку, капитальный ремонт и прочую чушь. Всё оплачено заранее с учетом инфляции.
