Видите ли, раньше мы очень хорошо знали о подвигах той же Зои Космодемьянской, Александра Матросова. Встречались с героями-летчиками – Кожедубом, Покрышкиным. Каждая такая встреча всегда что-то давала, и прежде всего – ощущение реальности этих людей, а не просто газетных строк или пустых слов. Я наблюдал: что же кроется за этим геройством. «Вы прошли войну, вы рисковали своей молодой жизнью, а что вами двигало? Что у вас внутри? Какой вы сейчас?» Я не задавал, конечно, этих вопросов, а пытался сам распознать, раскусить. И в дальнейшем в моих военных картинах все пригодилось. Я пытался на экране выглядеть просто, без патетики – она не очень хорошо действует на зрителя. Старался быть естественным – обычным мирным человеком, который в силу сложившихся обстоятельств вынужден надеть военную форму и уйти на фронт, куда уходили наши отцы и откуда приходили треугольные весточки. Уходили не только отцы, но и мальчишки, мои друзья по ремесленному училищу, которые были старше меня на один-два года. Их взяли на фронт к концу войны, и многие сразу полегли на Курской дуге. Молодые, прекрасные, талантливые ребята. С этим я и живу. Вот это мой багаж на все роли, которые я играл и которые, может быть, мне еще придется сыграть.
Фильм вышел в 1948 году. Создателей этой картины удостоили Сталинской премии, но получили ее не все. Макарова, Мордюкова, Шагалова, Володя Иванов, который Олега Кошевого играл, Сережа Гурзо за роль Сережки Тюленина: пять человек плюс Герасимов – режиссер. Представляете, мои однокурсники уже носили медали лауреатов Сталинской премии! Я об этом и не мечтал. Был рад, что в этом фильме снимался, что прикоснулся к патриотической теме. К нам ведь сам автор приезжал – Александр Фадеев, мы погрузились с головой в материал.
Разошлись как в море корабли…
Вот и с первой женой Нонной Мордюковой мы вместе учились, и у нас обоих первая картина – «Молодая гвардия». И даже сын родился, Володя, к сожалению, рано он ушел. Но потом нас развела жизнь, творчество. Я стал играть князей, а Нонна Викторовна деревенскую тему разрабатывала. Она прекрасная, замечательная актриса. Но жизнь уже прожита, и ничего не вернешь назад. Было много и замечательного, и горького, и обидного. И предательства были.
Да, Володи уже нет, в сорок лет он умер. У каждого человека написана на роду своя судьба. Есть причины, о которых распространяться не стоит. Он так рано ушел, к сожалению. Да, данные у него были неплохие, которые он унаследовал от отца, видимо, и от матери. Вот нет Володи, а может быть, он мне бы сейчас как-то помог… Но с ним случилось непредвиденное. Наверное, я в этом виноват.
Нонна не жаловала журналистов, охочих до чужих личных тайн и любящих вдобавок приврать, а они ее и на смертном одре достали – на весь бывший Советский Союз раструбили, что перед смертью, уже из больницы, она якобы мне позвонила и мы помирились, простили друг другу все, что между нами стояло. Неправда, никакого примирения не было, и не надо вздыхать: как жаль! Мне, например, – нисколько, и ничего грустного в этом не вижу. Разошлись просто, как в море корабли, в разные стороны…
Помню, когда увидел себя в первом фильме, то подумал: «Какой у меня длинный нос! Совершенно не актерская внешность». Потом, разговаривая уже со сложившимися актерами, выяснил, что комплекс гадкого утенка испытывают многие начинающие артисты. И совсем другое самочувствие, когда уже овладел этим мастерством. Такое ощущение, как будто у тебя вырастают крылья.
