– Этот Сакалиб довольно опасен. А девчонка проболталась, что он рядом.
– Но, думаю, не опаснее Кара-батыра.
– Слух о Кара-батыре идёт по степи, но я его не видел, а с Сакалибом я сталкивался. Он один стоит двадцати воинов. А у тебя, как я понял, их не так уж и много осталось?
– Теперь уже да. Так что же теперь можно сделать?
– Уже поздно что-то делать. Пусть теперь идёт всё чередом.
– Ты поможешь мне?
– Можешь не сомневаться. Как рассветёт, мои воины будут вместе с твоими.
Куреп повернулся к раненому хазарину:
– Всех воинов собери у моего шатра, да и тех, кто охраняет брод, тоже веди сюда. Охранять уже нечего…
Раненый хазарин покинул шатёр, а вслед за ним Феликс, направившийся к своим воинам. Рядом на траве лежали связанные и с тряпками во рту Агапе и Млада.
– Погрузите их на лошадей. Мы сейчас без шума уезжаем – опасно здесь. Утром будет бой, а нам ни к чему подвергать наши жизни опасности из-за, – Феликс кисло усмехнулся, – обречённых.
* * *
Василь смотрел на голодных, но счастливых от встречи с соплеменниками и братом мальчишек, уписывающих за обе щеки кашу, сваренную Сивояром. Не отставал от них и Трегуб, поглядывая на окружающих и слушая рассказ Векши и Вячеслава о том, что они заметили у хазар. Все сидели у небольшого костра, разожженного в шатре, обтянутым толстыми шкурами и не пропускающими свет. На миг Трегуб перестал жевать, когда услышал, как Вячеслав бросал ножи в хазар. Он восхищенно посмотрел на Вячеслава, удивляясь тому, что до сих пор он молчал об этом. Уж сам-то он непременно всем сообщил о своей удали.
– Как вы говорите, зовут хазарина? – спросил Василь.
Наевшийся каши Единец, с трудом удерживаясь от сна и потирая глаза, ответил:
– Все хазары его называли Курепом.
Василь немного помолчал, обдумывая рассказанное, а затем промолвил:
– То, что мы задумывали, не удастся. Они были настороже и ожидали преследования. Не зря они не разожгли костров со стороны брода – наверняка там у них засада. Теперь, когда у них угнали большинство лошадей, хазары будут ждать нападения под утро, а мы нападём сейчас.
– Я готов, – встрепенулся Трегуб. – Пускай я погибну, но и за собой хазарина заберу.
Василь оглядел его, мельком взглянув на заснувшего Единца, и назидательно произнёс:
– Никому умирать не надо. Вы все будете с Сивояром и поможете мне, отвлекая хазар. Садитесь на коней и со стороны степи в верстах в двух от хазар разведите костры и зажгите факелы. И побольше двигайтесь, а я один в хазарском стане порядок наведу…
– Дядько Василь! – Вячеслав умоляюще смотрел на него. – А как же мы? Мы же пробирались к хазарам и знаем, где стоят их шатры. Да и помочь мы сможем.
– Поверь мне, Вячеслав, когда идёт бой, то не всегда знаешь, где опаснее. А главной помощью будет то, что мне не надо будет думать в пылу боя о сохранении ваших жизней.
– Всё понятно, Василь. Сделаем, – поднялся Сивояр. – Пойдёмте, ребятишки, готовиться…
Василь придержал выходившего из шатра последним Сивояра и тихо прошептал ему на ухо:
– Ты уж там посматривай за отроками, к хазарам не лезь и их не пускай. Молодость – она безрассудно смелая. Сам такой был. Кажется, что тебя ни одна хворь не возьмёт, ни вражеская стрела не достанет, ни клинок. Ты уж не подведи…
– Знамо дело – не подведу.
– Как начнёт светать, подтягивайтесь к хазарским шатрам. Я вас там буду ждать.
Сивояр с парнями скрылся в темноте, а Василь направился вдоль берега реки к стану хазар. Под одеждой на нём была одета кольчуга, выкованная им же самим и не раз испытанная в бою, которая выдерживала попадания стрел. У него был меч и кинжал, за спиной – лук с двумя десятками стрел, а кроме того за пояс были засунуты два небольших топорика.
