Выбор Лили. Мириада - страница 3

Глубоко вздохнув, Вольфганг положил руку на блестящие чёрные перила, окинул задумчивым взором роскошный холл. Взгляд неторопливо заскользил по мраморным колоннам с каннелюрами, упирающимся капителями в сводчатый потолок, портретам давно ушедших из жизни правителей, легендарных героев и гениев, потом заворожённо застыл на колышущемся пламени свечи в ближнем к нему канделябре.

Из задумчивости Максимилиана Вольфганга вывел звук чьих-то быстрых шаркающих шагов. Он знал, кто так поспешно спускается по лестнице, поэтому, даже не оборачиваясь, произнёс:

– Добрый вечер, Бенджамин!

Запыхавшийся дворецкий обежал регента и низко ему поклонился:

– Добрый вечер, Ваше Сиятельство! – продребезжал он.

Торопливо забрав у регента пальто, он снова отвесил поклон, при этом его зачёсанные назад седые волосы свисли вдоль лица. Его сероватое очень худое лицо, изборождённое глубокими морщинами, походило на сухофрукт. Глубоко посаженные глаза взирали на регента с безграничным уважением и обожанием. Он был таким худым, что даже новая ливрея висела на нём мешком. И сутулился он не столько от старости, сколько от худобы, зато передвигался довольно быстро, невзирая на свой почтенный возраст.

– Полноте, Бенджамин! – тепло улыбнулся Вольфганг. – Ты так и будешь встречать меня, как бы поздно я ни возвращался?

– Мне это только в радость, сэр. Вас так долго не было. Не представляете, как неспокойно в Куинтоне в ваше отсутствие! Все очень рады вашему возвращению, – зачастил дворецкий и снова собрался кланяться, но Вольфганг остановил его жестом руки, от чего тот неловко замер в полупоклоне.

– Весьма лестно это слышать, но ты право преувеличиваешь!

Дворецкий интенсивно замотал головой.

– Что вы, сэр – это истинная правда! Ваше отсутствие вызывает уныние. Когда вы с нами, всякая нечисть боится высунуться из своих коморок. Наши дети в безопасности. Если бы не вы…! – ему не хватило слов выразить всё своё восхищение. Он взирал снизу-вверх на статного регента, а в преданных глазах блестели слёзы.

– Спасибо, дружище! – растроганно отозвался колдун, от чего слуга вновь поклонился, не обращая внимания на протесты.

– Да э-э… мистер Максимус! – внезапно старик, вспомнив что-то важное, заговорил быстро и взволнованно: – Её Величество велели доложить, когда вы придёте, что немедля ждут вас!

Лицо Вольфганга ничего кроме обычной серьёзности не выразило.

– Спасибо, Бенжамин! Ты можешь идти!

Дворецкий выказал почтение в очередном поклоне и заковылял прочь. Проводив его глазами, пока он не скрылся из виду, верховный регент Максимилиан Вольфганг поспешил вверх по лестнице в восточное крыло. Закреплённые на стенах факелы горели через один и едва освещали коридоры.

Преодолев несколько поворотов и лестниц, с едва уловимым трепетом губ шепча заклинания, пропускающие сквозь защитные чары, оказался у входа в регентуру. Закрывающая проём статуя отступила и замерла, пропуская регента, затем вернулась на прежнее место.

– Ignis!

Потушенные сквозняками факелы вновь вспыхнули, ярче осветив коридор. Вольфганг шёл быстро. Тени тянулись за ним зловещими силуэтами. Минуя кабинеты, он резко остановился, не дойдя пару шагов до своего собственного. Задумчиво поглаживая бороду, он уставился в пол, словно вспоминая, куда направлялся.

Час назад провидица предупредила его о надвигающейся опасности. Странное чувство, нахлынувшее внезапно, напомнило о разговоре с ней, и только теперь он уразумел его смысл. Озарение пришло так неожиданно, что он взволнованно подёргал усы. Таинственные начертания, как ему казалось, вдруг открылись ему.