«Повесть временных лет» свидетельствует: «И послали древляне лучших мужей своих, числом двадцать, в ладье к Ольге, и пристали в ладье под Боричевым подъемом. <…> И сказала им Ольга: „Так говорите же, зачем пришли сюда?“ Ответили древляне: „По слала нас Деревская земля с такими словами: „Мужа твоего мы убили, так как муж твой, как волк, расхищал и грабил, а наши князья хорошие, потому что берегут Деревскую землю, пойди замуж за нашего князя Мала“…»
Но княгиня замуж за «миролюбивого» Мала не пошла и отправила древлянских сватов прямо в ладье в глубокую яму, ставшую для них общей могилой. А следом отправила Ольга к древлянам послов сказать: «Если вправду меня просите, то пришлите лучших мужей, чтобы с великой честью пойти за вашего князя, иначе не пустят меня киевские люди».
Расправилась Ольга и со вторым посольством: знатные древляне были сожжены в бане.
Ольга следовала языческому погребальному ритуалу, в каждом ее действии был определенный смысл: князь Игорь погиб не дома – умер в пути, поэтому первые послы были убиты и похоронены в ладье, они «уплыли» вслед за князем и должны были отныне служить ему верой и правдой.
Сожжение заживо второго посольства – также соблюдение языческого ритуала: умершего сжигали вместе с так называемыми смердами, или надежными людьми, которых убивали при погребении влиятельного князя.
И в третий раз оказала Ольга посмертные почести своему мужу: во время погребального пира на кургане, воздвигнутом над могилой Игоря, приказала убить лучших древлянских мужей.
В те времена правило «око за око, зуб за зуб» почиталось единственно оправданным.
Потом была осада киевской дружиной города Искоростеня, во время которой Ольга обратилась к осажденным древлянам с просьбой выдать ей в качестве дани «от каждого двора по три голубя да по три воробья», что те с радостью и сделали. Этих птиц она раздала своим ратникам, приказав привязать к лапе каждой птахи по труту. «И, когда стало смеркаться, приказала Ольга своим воинам пустить голубей и воробьев. Голуби же и воробьи полетели в свои гнезда: голуби в голубятни, а воробьи под стрехи, и так загорелись голубятни свои, а от них клети и сеновалы. <…> загорелись все дворы. И побежали люди из города, и приказала Ольга воинам своим хватать их. А как взяла город и сожгла его, городских же старейшин забрала в плен, а прочих людей убила, а иных отдала в рабство мужам своим, а остальных оставила платить дань».
Впоследствии великая княгиня Ольга, даже оставаясь язычницей, не проявляла больше подобной жестокости, а потом приняла святое Крещение в Константинополе, но об этом – чуть позже, а сейчас пришло время вспомнить о Сфендославе, сыне Ингора, упоминаемом в трактате византийского императора Константина Багрянородного «Об управлении империей».
Сфендослав, сын Ингора, которого все мы знаем как князя Святослава Игоревича, занимает одно из достойных мест в ряду киевских князей, объединивших восточнославянские племена в великое государство. И если его предшественники, Олег и Игорь, а тем более Рюрик, – фигуры полулегендарные, то в отношении Святослава как конкретной исторической личности вопросов возникает значительно меньше.
Первым из «обрусевших» князей из династии варяжских конунгов[2] он получил славянское имя-титул – Святослав. Перед нами предстает исполинская фигура князя-воина, преисполненного достоинства и мужества, державной мудрости, отваги, внутреннего аскетизма и презрения к личной выгоде. Четырехлетним ребенком он вместе с матерью – великой княгиней Ольгой – принял участие в битве с древлянами и своей детской ручонкой отправил копье в неприятеля, причем метнул копье первым, как и положено вождю!
