Входит в лабиринт… Что она там забыла, или умереть решила от несчастной любви, да поздно умирать, вроде бы умерла ее несчастная любовь еще в лабиринте.
Идет, кусает губы, точно ревела, поднимается по лестнице в кабинет Фей Феича, что она там забыла, да много там чем поживиться можно.
Входит, садится за клавиши, снова кусает губы.
ВЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ХОТИТЕ АКТИВИЗИРОВАТЬ ЛАБИРИНТ?
Она действительно хочет.
Активизирует.
Лабиринт оживает, выставляет ловушки: ярко раскрашенные бутики, Макдональдсы, киношки, распродажа, сейл, сейл, сейл, семьдесят процентов, только сегодня, только у нас.
Глазам не верю, когда она, то есть, я, готовит ловушки. И капканы. И еще что-то страшное, Фей Феич бы застрелился в гробу, если бы увидел.
Перевожу дух.
В конце концов, это только один из вариантов реальности. Не всегда правильный.
Смотрю на себя за пультом, на два тела Фей Феича, одно свежее, убитое только что, другое пролежавшее полгода, изъеденное муравьями.
Я вторая жму на клавиши.
Я первая же ухожу от лабиринта, я знаю, что не вернусь сюда, не вернусь, что это ее, то есть меня, сюда потянуло…
Выжидающе смотрю на шефа.
– Где на этот раз?
Шеф недовольно косится на меня, поводит минутной стрелкой.
– А с чего вы вообще взяли, что я вас работать посылаю?
– Так уже по лицу вашему видно, что случилось что-то…
– Верно, случилось.
– Так где? На Тибете?
– Можно подумать, других мест кроме Тибета нет…
– Так где же?
– В Чикаго.
– Ух, полетаем, – восторженно вздыхает кто-то из новеньких.
Я их радости не разделяю, летать мне совершенно не хочется. Остался бы дома, посидел бы в кресле у камина, да и посижу: можно подумать, без меня лететь некому…
Начальник оглядывает нас, новички рвутся вперед, отталкивают друг друга, можно я, можно я…
Ну-ну…
– Вон ты… и вы, – часовая стрелка босса указывает на меня.
Вздрагиваю.
– Но…
– Что но, куда новеньких-то одних выпускать, заблудятся на хрен! Давайте, полетели… утро скоро, пора уже…
Распахиваю окно, прыгаю с подоконника. Ветер подхватывает меня на полпути к земле, несет над городом. Делаю вираж, оборачиваюсь, смотрю на новенького, ну какого черта ты там, на подоконнике мнешься, вот вся молодежь сейчас такая, пока не подпихнешь их с подоконника, не прыгнут…
Кто-то толкает новичка сзади, новичок машет крылышками, перепугано дребезжит. Ну, ты только упади мне, только упади…
Нет, не падает. Летит. Поднимается над городом, серебрится в свете блекнущей луны. Говорит восторженно:
– Здорово, в Чикаго полетим…
Не выдерживаю:
– Чего ты там не видел? Дым, гарь…
– Да ну, интересно… как бы мир посмотреть. А то я как бы дальше Лондона не был нигде…
Морщусь от как бы, ладно, я в учителя русского языка не нанимался…
– А вы как бы где были?
– Да везде… Чикаго, Париж, на Тибете раза три был, Рио-Гранде, в Мексике, потом в Крыму…
– Здорово… как бы весь мир посмотрели…
– Вот именно, что как бы. Я ж толком и не видел ничего, мы же там по работе бываем. Все хочу как-нибудь отпуск взять, мир посмотреть… как следует…
– А как бы сколько дней тут отпуск?
Морщусь всеми стрелками. Вот, молодежь, про отпуска думает… про зарплату… я сюда нанимался, вообще ни про какую зарплату не думал, по велению сердца шел…
Чарли оглядывает огромные дома, парящие в небе. Чарли знает – там квартиры, много квартир, большие, светлые, чистые, в них можно жить, можно утром выходить в большой холл и через огромное окно смотреть на море…
