Чарли подходит к одному из домов, поднимается на крыльцо, входит в подъезд за другими людьми, поднимается по лестнице, протискивается в лифт. Нет, быть не может, чтобы не было здесь свободной квартиры для Чарли, это же сон, во сне все бывает…
– Вы куда?
Какие-то люди гневно смотрят на Чарли, как всегда во сне не разобрать лиц.
– Э-э-э…
– Так вы куда?
– Д-домой.
– Идите, идите, у вас свой дом есть.
Чарли выходит из новостроек – легких, красивых, парящих в воздухе. Во так, идите в свой дом. Даром, что сон, даром, что все возможно.
Делать нечего, Чарли идет домой. А то во сне начинается ночь, а ночью нужно быть дома, а то что-то страшное случится… И идет Чарли к своей хибаре, что-то лучше чем ничего. А с каких это пор в трехэтажной хибаре появился лифт? А, ну да, это же сон.
Кто-то из стоящих в лифте нажимает на кнопку 60. Чарли не успевает ничего возразить, лифт легко поднимается на шестидесятый этаж, раздвигается. Черт, опять переться на второй, где живёт Чарли. Толпа выносит Чарли из лифта, и не вернешься, и кто-то ведет Чарли в дальний коридор дома, неожиданно ставшего огромным, показывает – там вы живете, там.
Чарли в растерянности: с одной стороны, он живет на втором этаже, а с другой стороны это все-таки сон, сон, значит…
– Вот он… – Клок подобострастно смотрит на меня, – я его как бы вычислил.
– Сектор?
– А как бы пятый. Плюс-минус три единицы.
– М-м-м… плохонько, надо бы одну. Ладно… полетели.
Делаем хороший круг над снами, – почти сразу замечаю в толпе видений живого человека, который растерянно мечется по коридору.
– Вот он!
Показываю Клоку на человека, так, на всякий случай, вдруг не увидит. Нет, видит, все понимает, молодец парень…
– А как бы можно начинать?
– Еще нет… ближе надо.
Приближаемся. Человек видит нас, бежит по коридору, хочет спрятаться. Сон вроде бы простенький, одноуровневый, хотя кто его знает, человек такая скотина, куда только не прыгнет…
– Зря ты его спугнул, – на лету бросаю Клоку, – вот теперь ловить его.
– Виноват…
– Ничего, лиха беда начало… я вообще первый раз человека упустил… так и не нашли.
– А как бы и так бывает?
– А то… ну давай… начали.
Мой напарник начинает отчаянно дребезжать. Делаю то же самое на полтона ниже, в самые уши человеку, ну только посмей не проснуться…
Человек вываливается из сна, выпадает, еще отчаянно хватается за края, за последние штрихи сновидения, а нет, все, врешь, не уйдешь, подскакивает в кровати, тянется к нам, хочет выключить, не-ет, шалишь, летаем над ним, дребезжим, вставай-вставай-вставай, и так уже на работу проспал…
Человек плетется в сторону ванной, бормоча проклятия…
– Все больше людей стараются уйти в сон насовсем – как известно, человек во сне долго не живет, умирает, – старенький лектор поправляет число двенадцать на своем циферблате, – поэтому наш труд очень важен для всех. Погонщики людей выполняют исторически значимую задачу…
Чувствую, что начинаю засыпать. Еще подмечаю про себя, что лектор называет нас не будильниками а по старинке, погонщиками людей.
Пытаюсь представить себе, как это было века и века назад, когда наши предки летели в сны, выискивали там людей, еще диких, необузданных, – и перезвоном, громким перезвоном гнали их в большой мир, полный солнечного света.
Вижу, что шеф на связи, понимаю, что звонок среди ночи не предвещает ничего хорошего.
– Спишь? – зачем-то спрашивает начальник.
– Какое спишь, самое время сейчас наше…
