Конечно, он знает таких, как Машка. Он работает с богачами. Невольно следит за их жизнью. Но сейчас паниковать ни к чему.
– Не переживай, – успокаиваю я, потому что замечаю красную морду трамвая, спешащего к остановке, – её учёбой завалили. Отец узнал, что она творит – карточки заблокировал и попросил преподов заданий ей надавать. Машке сейчас не до олигархов.
– Малыш, мне всё равно не нравится, что ты едешь чёрте куда в ночь.
Я злюсь и выпаливаю:
– А мне не нравится, что мужчины в последнее время решают за меня, что я должна делать и как!
– Малыш, – в голосе Вадима прорезается металл и даже нежное прозвище он произносит грозно, – ты нарываешь!
– Ой, всё! – бешусь я и отбиваю вызов. И выключаю телефон – знаю, Вадим не успокоится.
Достали! Ей Богу!
Я сама могу решать, куда и когда мне ехать!
С такими мыслями сажусь в трамвай и совершенно без происшествий добираюсь до Машкиного дома. Квартира у неё – в элитном жилищном комплексе. Отец купил ещё на первом курсе, чтобы дочке было комфортно учиться. Ох, не знал Давид Александрович, что его любимая Машутка там комфортно делала!
Поднимаюсь на третий этаж, и чем ближе подхожу к Машкиной квартире – тем сильнее становится дурное предчувствие.
Потому что из квартиры доносятся звуки отнюдь неучебные – вовсю грохочет музыка, кто-то смеётся.
Дверь приоткрыта, поэтому я вхожу без стука, прохожу вперёд по полутёмной прихожей, когда слышу, как дверь за спиной закрывается и щёлкает замок.
Резко оборачиваюсь и закрываю рот рукой, глуша крик. Потому что передо мной, нахально лыбясь, стоит омерзительный призрак из моего прошлого...
Эдичка Милонов… Отброс, который мне ещё в школе жизни не давал. Хулиган, двоечник, отщепенец. Пить и курить начал ещё в начальной школе. Семья у него была такая же – мать-алкашка и всё время менявшиеся отцы – урки, наркоманы и прочая шваль. При этом Эдик ещё и внешне – мерзкий: маленькие, близко посаженные, мутные глаза, крупный нос, губы-пельмени. Фу!
Откуда он в Машкиной квартире?
В гостиной затихает музыка, и в прихожую вываливают ещё двое – видимо, кореша Эдички.
– О, а вот и сладость пришла! Не наебала Машуня!
Пячусь к стене, мотаю головой, будто это сможет прогнать кошмар, творящийся здесь.
– Кто? Что вы тут делаете?
– Тебя ждём, Зайцева, – напирает Эдик. Он немного выше меня, неплотный, от него разит немытым телом и дрянным пойлом. – Ты мне ещё с выпускного отсос должна.
Лезу в сумку, пока у меня есть такая возможность. Нащупываю телефон. И тут же – корю себя: дура! отключила! У моего аппарата кнопка включения сбоку, да и грузиться он будет секунд пятнадцать, а то и больше.
Блин.
Вадим, если узнает, меня убьёт. И ведь будет прав. Что за демон противоречия в меня вселился сегодня? Ведь мне нравилось раньше, что Вадька немного командует – никогда во зло, не унижая, а просто потому, что старше, мужчина и ответственность на нём.
Я позволяла ему быть сильным и главным в нашей паре. Это нормально для меня. Так почему взбеленилась? Не иначе, Ресовский, гад, со своими собственническими, а точнее – феодальными замашками. Навострилась с ним сопротивляться и противоречить.
Чёрт-чёрт-чёрт…
Грязные лапы Эдьки начинают шарить по моему телу. Хорошо, что я в ветровке и джинсах. Так просто не раздеть.
Его дружки тоже обступают, зажимая в тесном пространстве прихожей.
Их намерения откровенно написаны на гадких рожах.
Меня трясёт. Я никак не могу включить телефон. Почти ненавижу себя в этот момент.
