– Найдите, – давлю я.
Алёна кивает.
– Хорошо. В четверг у нас под вопросом встреча с производителями лекарственных растений.
– Переносите на пятницу. Там вроде было окно с двух до трёх.
– Да, – соглашается Алёна, – но встреча с производителями обычно занимает больше часа.
– Ужмём регламент.
Алёна кивает, делает пометки в блокноте и уходит.
Сегодня вторник. Нужно продержаться до четверга.
И, милая зайчишка…
Веду пальцами по контуру личика – овал просто идеальный! – и довольно улыбаюсь.
…прячь скорее свой симпатичный пушистый хвостик.
Я выхожу на охоту.
И я тебя съём.
НИКА
Пытаюсь оттолкнуть мужчину.
Слышу за спиной злобное сопение Машки.
Но отпускать меня никто не собирается. Более того, притягивает к себе и целует. Бесцеремонно, нагло, врываясь в мой приоткрытый от удивления рот. Сминает губы, сплетает наши языки. Я отвечаю! Почему? С ума сошла? Или просто потому что никто и никогда меня так не целовал. Целомудренные поцелуи Вадима – не в счёт. Я цепляюсь за лацканы пиджака Ресовского, дурею от аромата его парфюма, утекаю, изменяю Вадьке.
Вокруг шумят, фотографируют, постят тут же в соцсети.
Будет скандал.
Сердце колотится так, что вот-вот выпрыгнет из груди.
Меня безжалостно хватают за волосы и оттягивают от мужчины. Он лишь на мгновение разжимает руки, но ей достаточно и этого, чтобы наброситься на меня.
– Гадина! Коза драная! Уродка! – вопит Машка и вовсю колбасит меня за волосы. Ещё немного – останусь без скальпа. Силы слишком неравны – Машка и выше, и плотнее меня. Я же – мелкая, «полтора метра в прыжке». Да ещё и тощая. Отбиться не получается.
Слава уж не знаю каким силам – нас кидаются разнимать.
Ресовский сначала опешил от такого напора Маши, но быстро приходит в себя и легко отбрасывает её прочь. Машка порывается снова ринуться в бой, но её перехватывает Макс – староста управленцев. Смотрит строго, дырку в ней прожигает.
– Пойдём-ка, дорогая, – выплёвывает он, – поговорить надо.
Макс высокий, сильный, капитан академической команды по регби. Из его хватки девушке не вырваться.
Ревущую Машку буквально уносят прочь, а Ресовский галантно протягивает мне руку.
Я ненадолго залипаю, рассматривая его ладонь – красивую, аристократическую, с пальцами, как у моих любимых персонажей аниме. Робко вкладываю в неё свою.
Ресовский помогает мне подняться.
Мне приходится задрать голову – я ему только до груди достаю. Он почти нежно проводит по скуле, на которой теперь наверняка останется синяк – Машка постаралась.
– Вы пострадали из-за меня, – говорит он, укутывая меня в бархат своего низкого, чуть хрипловатого голоса, и будто отрезая от любопытной толпы, которая продолжает нас фоткать.
Мягко отстраняю его руку:
– Я пострадала из-за собственной глупости, – разворачиваюсь, чтобы уйти, но он перехватывает меня за руку.
– Ну, уж нет. Так не пойдёт. Я должен искупить свою вину. Я отвезу вас домой.
Со всех сторон раздаются восторженные возгласы и аплодисменты.
Спектакль им, блин.
Пунцовею. Не знаю, куда деть глаза.
– Отпустите меня, пожалуйста, – прошу почти жалобно. Мне хочется убежать и провалиться сквозь землю. Сегодня интернет будет просто гудеть и взрываться. И это обязательно дойдёт до Вадима. Мне придётся оправдываться, а я ненавижу оправдываться.
– И не подумаю, – нагло отвечает Ресовский, сильнее перехватывая меня за руку. – Идёмте.
– А как же конференция? – напоминает кто-то сбоку.
