Двадцать пять! Разве это возраст для добровольного принятия семейного креста? Старший граф Аддерли впервые женился, отпраздновав сорокалетие, именно он с друзьями основал тайное общество холостяков и до смерти оставался его почётным членом. Чем, интересно, Максимилиан хуже? Только ради памяти знаменитого отца стоит держаться за свободу как можно дольше!
Вот когда ему будет не по силам сидеть всю ночь за картами, или махать кулаками в шуточном поединке, или горланить неприличные куплеты в обнимку с таким же благородным повесой, или на худой конец гонять шары по бильярдному столу, тогда придёт пора остепениться и распрощаться с привычками юности. Думать об этой унылой поре совершенно не хотелось! Ещё лет двадцать, как минимум.
Надежда на спокойное утро — обычно Максимилиан успевал принять душ, одеться, позавтракать в одиночестве и отправиться на службу, где можно вздремнуть часок-другой, закрывшись в кабинете — растаяли как снежинка на тёплой ладони. Её Сиятельство, получив довольно дерзкое сообщение, пришла в покои сына сама. Вид она имела хмурый, хотя и пыталась навесить на измученное лицо одну из своих «добреньких» улыбок:
— Макс! Умоляю! — прижав ладони к мелким пуговкам, украшающим домашнее платье, графиня пересекла комнату и остановилась в двух шагах от сына.
Тот успел надеть свежую рубашку и теперь возился с запонками. Графиня взялась помочь, продолжая увещевать:
— Посвяти хотя бы один вечер матери!
— С превеликим удовольствием, — не моргнув, слукавил Максимилиан, — вам, матушка, но не вашим благоухающим гостьям! Вы ведь опять устраиваете вечер знакомств?
— Что в этом плохого? Нет, — Её Сиятельство поймала пытавшегося ускользнуть сына за рукав, — что плохого в том, что юные девушки пользуются духами? Я тоже люблю яркие ароматы…
— Не то! — Максимилиан довольно резко дёрнулся, вырывая руку из пальцев графини. — Пусть они хоть купаются в экстракте ландыша или жасмина! Меня это совершенно не касается! Я не собираюсь жениться и считаю безнравственным обнадёживать ваших протеже!
— Макс! — повысила голос Её Сиятельство, нагоняя шагавшего в столовую сына, — как единственный наследник рода Аддерли, ты обязан позаботиться о преемнике! Иначе… Я не знаю… Макс!
Молодой граф остановился в дверях и обернулся с ехидной улыбкой:
— Обязательно позабочусь, матушка. Чуть позже, — отвернувшись и ускорив шаг, добавил себе под нос: — после дождичка в четверг.
Утренний разговор с матерью испортил рабочий день. Повезло, что посетители особо не досаждали, Аддерли успешно выпроводил двоих, пообещав рассмотреть их дела в ближайшие дни, а ещё двоих переправил в соседний департамент. В результате ему удалось даже вздремнуть, удобно расположившись в кресле с пологой спинкой, положив ноги на соседний стул.
После обеда графа вызвали к высокому начальству. К барону Стопорту, старинному приятелю отца, Максимилиан относился с уважением, шёл в его кабинет без малейшего страха, хотя недоумевал, с чего бы вдруг Стопорт вспомнил о молодом сотруднике и вызвал к себе, нарушив привычную иерархию.
— Проходи-проходи! — безнадёжно лысеющий человек небольшого роста поднялся из-за стола, как только Аддерли открыл дверь и спросил разрешения войти.
— Достопочтенный лорд, — склонил голову Максимилиан, — чем могу служить?
— Давай без церемоний! — воскликнул барон, подошёл ближе и даже похлопал молодого человека по плечу, — пригласил тебя исключительно по личному вопросу.
