И, между прочим, не последнее дело было – разгрузить родителей. Взрослые не должны разрываться между зарабатыванием денег и воспитанием детей. К сожалению, все предпочитают первое, хотя для общества важнее второе. А дети растут брошенными, предоставленными самим себе и «улице» – социальным сетям. Моральное сиротство целого поколения – это подталкивает страну к пропасти.
Были в детских пансионатах и постоянные жильцы – прежние детдомовцы. Не имевшие по каким-то причинам родителей. К таким детям были особенно внимательны. И они сильнее других привязывались к своим воспитателям и учителям.
Конечно, дети ни на час не оставались без внимания. В пансионатах круглые сутки дежурили бригады воспитателей.
Утих, наконец, вечный спор между семьёй и школой – кто виноват, что дети плохо воспитаны. Влияние семьи, говоря по- простому, перешибалось. Ответственность целиком взяла на себя школа. Учителя и воспитатели стали более любимы и авторитетны, чем собственные родители, родственники и случайные интернетовские друзья. Улица в классическом, натуральном виде перестала существовать. В продвинутом, на экранах и экранщиках – была укрощена.
Особое внимание уделялось местностям и регионам с неблагополучным менталитетом. Туда направлялись лучшие соцтехнологи, в большем количестве, специально проинструктированные. Очень важно было перехватить ребёнка в самом раннем возрасте. Государство неуклонно забирало в свои руки воспитание будущих граждан. Ненавязчивое, но всё усиливающееся давление не смогли преодолеть даже самые отсталые и упрямые группы населения.
И постоянно шёл пиар – тонкий, неощутимый и вездесущий, как воздух: лучший воспитатель – профессионал. На городских перекрёстках стояли плакаты: «Мы работаем спокойно! Наши дети в ласковых и надёжных руках!»
И при всём при этом никто никого за шиворот не хватал и волоком не тащил… Встречались люди, не получившие профессионального воспитания. Выросшие в маргинальных или просто неблагополучных семьях, ускользнувшие от педагогической системы. Все такие попадали в особую базу данных. Их поведение отслеживалось. Воспитывать своих детей им разрешалось, но – под негласным контролем.
Люди воспитательно-обучающей системы никогда не позволяли себе чванства, хотя по факту стали высокооплачиваемой кастой избранных… Прошли времена, когда воспитательницей детского садика могла стать любая баба, у которой оказалась в порядке санитарная книжка.
Конечно, пришлось столкнуться с родительской ревностью. Но ревновали, в основном, те, которые и сами обладали педагогическими задатками и любили детей. В таких семьях и дети не слишком увлекались житьём в пансионате – хотя, разумеется, пробовали. Умные люди понимали, что пик социальной технологии придётся лишь на два-три поколения – в исторических масштабах всего ничего. Сейчас, в начале двадцать второго века, уже намечалось равновесие двух систем. Домашнее воспитание, уже в новом качестве, возвращало свои позиции.
* * *
Я набрал фамилию «Арсентьев». Поисковик сработал мгновенно. В следующую секунду я уже читал:
«Арсентьев, Вадим Михайлович (19.. – 20..). И. о. президента России (20.. – 20..), президент России с 20.. по 20.. год (неполные четыре срока). В 20.. году, при поддержке православной церкви, принял корону императора России под именем Дмитрия Второго.
(Как я понял, Первым посчитали Дмитрия Донского).
