– Уже нет. – Кольцов повернулся к Мартынову. – Сколько лет Зарубин в звании майора?
– Пять лет, товарищ президент. С половиной.
– Достаточно.
После переодевания поехали в лётную столовую.
– В моё время тоже были приличные машины, – сказал Кольцов. – Но уж не такие крутые. Тяговооружённость больше единицы?
– Так точно, – ответил Мартынов. – Один и одна десятая.
В клубе воинской части президент встретился с лётчиками и техниками. Разговор получился живой, временами стоял просто галдёж.
– Летаем мало! Скоро совсем разучимся!
– Сегодня, считайте, за месяц вперёд отлетались.
– С запчастями напряжёнка! Как это понять? Вроде не иномарки эксплуатируем.
– Горючее нерегулярно подвозят!
– Финансов, говорят, нет. Уж на оборону-то…
– Да вы, товарищ президент, нашу плановую таблицу гляньте! Сплошные слёзы.
Всё упиралось, конечно же, в деньги.
– Финансы я вам обещаю. Правда, к сожалению, не в этом году…
Кто-то – кажется, дублёр Зарубина – спросил:
– Товарищ президент, а вы с какой должности ушли из авиачасти?
– Командир звена, – ответил он. Рассказал, как служил, на чём летал, с кем летал…
Когда Кольцов, сопровождаемый свитой и охраной, уехал, Мартынов вызвал Зарубина и напустился на него.
– Ты хоть представляешь, чем ты рисковал? Какую дикую ответственность на себя взял, подполковник хренов? Зачем давал ему управление? Я всё отлично рассмотрел! Думаешь, по почерку не отличу, кто пилотирует – ты или не ты? А если бы гробанулись?!
Зарубин держался спокойно.
– Нет, командир. Ничем особенным я не рисковал. Он же лётчик! Мужик серьёзный, не какой-нибудь зелёный курсант. Он сначала осторожненько попробовал всё управление, потом пошёл на разворот. А как увидел, что вместо бочки вышла «кадушка», так сразу и говорит: «Всё, вези домой».
– Вот загнал бы в штопор…
– А я там зачем сидел? Вывел бы, в случае чего.
– Вывел бы… – проворчал полковник. И, пристально поглядев на подчинённого, вдруг рассмеялся.
– Ладно! Всё правильно, Игорь.
Полковник Мартынов тоже был прежде всего – лётчиком.
Об этом эпизоде, произошедшем в его отсутствие, президент узнал от самого Зарубина, встретив его недавно в Звёздном городке.
Собственно, не так уж много сделал он для этого парня. Всего лишь подтолкнул неповоротливое Управление кадров, по своему обычаю не торопившееся присвоить асу очередное звание. Родной, нашенский менталитет. Боже упаси, чтобы кому-то жизнь мёдом показалась!
И ещё он вспомнил, как назавтра после полёта ведущая новостей на весь мир провозгласила:
– …Перегрузки достигали шести атмосфер!
Он тогда сдержал смех, потому что был не один. Не хватало ещё, чтобы девчонка пострадала. Кто посвящён в азы воздушного летания, всё равно понял, о чём речь. А непосвящённые… им и так сойдёт. «Шесть атмосфер, ух ты! Ну, давай, переключай на сериал»…
* * *
Открылась дверь. На пороге возник Ярослав Матвеевич Неверов из Вологды.
– Здравствуйте. Можно?
– Можно. Здравствуйте, Ярослав Матвеевич. Проходите сюда.
Один из любимых писателей президента, покойный Владимир Солоухин, заметил: уходящий монарх оставляет страну своему сыну, поэтому старается передать её как можно в лучшем виде… То, что досталось Кольцову в управление, просто кричало, что нынешняя Россия – не монархия и что родственными отношениями тут и не пахнет. Тут было применимо некое другое выражение, известная русская пословица. Но Кольцов чисто по-человечески стеснялся поминать её. Своему предшественнику он был в значительной мере обязан президентским постом.
