Но теперь приходилось разгребать необозримые кучи наломанных дров, за которыми открывались всё новые и новые. Смелый и энергичный человек, он уставал не столько от работы без выходных, сколько от чудовищной вязкости среды, от инертности окружения. Одни были туповаты, другие трусоваты, третьи нечисты на руку, четвёртых интересовала только карьера, пятые не разделяли убеждений… Работать было, по сути, не с кем. Команды практически не было.
Выход виделся в одном: искать и собирать людей. По всей стране. Россия велика. И один из таких людей, приехав из своей Вологды, сегодня придёт к нему. Ещё один – возможно, этот молодой капитан Артемьев. Неужели уж такая несбыточная мечта – собрать работящую, надёжную внеклановую команду? Образовать собственные независимые структуры, дать им преимущественные права. Обеспечить силовую поддержку.
Жаль, что не царь я здесь…
Гость лёгкой походкой шёл к дивану. Ростом немного ниже среднего, стройный. Одет бедновато, но аккуратно. Очкарик. Оправа старенькая. Цвет лица нормальный. Смотрит приветливо и с интересом. Волнения не заметно.
– Вы, Ярослав Матвеевич, не удивлены моим приглашением?
– Решил не удивляться, – ответил Неверов. Голос у него был – скорее тенор, чем баритон. И очень выразительный. Запоминающийся.
– Почему? – спросил президент.
– У всего есть свои причины. Не думаю, что тут ошибка. Считаю – знак судьбы.
– Вы так доверяете судьбе?
– Доверяю, хотя и с разбором.
– Вы умны?
– Относительно.
– Хитры?
– В меру.
– Ленивы?
– Да, я довольно ленив.
– У вас много специальностей?
– Несколько. Фельдшер, лесовод, электромеханик, программист, компьютерщик. В последние годы – экспедитор. Работал с поставщиками. Возил товары из Москвы, из Петербурга.
– Хорошо знаете эти города?
– Москву хуже военных, но лучше остальных москвичей. Питер не так хорошо.
– Понятно. Юридической профессии не имеете… А как вы оцените состояние правопорядка в стране?
– Извините, его у нас вообще нет.
– И кто в этом виноват?
– Сложный вопрос… Проблема запущена, всё на самотёке. Такое ощущение, что этого никому не надо. Что преступность в нашей стране кому-то очень нужна. Иначе бы её давно задавили. А органы наши правоохранительные… Идёт самая настоящая диффузия милиции и уголовного мира.
– Коли они соприкасаются, диффузия неизбежна.
– Всё это преодолимо, Георгий Александрович. Было бы желание…
– А может, есть желание, да руки связаны? Законы несовершенны?
– Законы придумывают люди.
– Что такое вообще закон?
– Это уговор. Я с детских лет помню: «уговор дороже денег». Играем так, как договорились.
– А если игра пошла неинтересная?
– Остановить игру и договориться по-новому.
– А вы понимаете, как трудно провести хороший закон? Без всяких лазеек? И заставить его работать?
– Понимаю. Заставить работать надо прежде всего людей. И законы разрабатывать ломовые.
– «Ломовые»– это как?
– Против лома нет приёма.
– Скажите, Ярослав Матвеевич, вам приходилось иметь дело с ворами, бандитами, хулиганами? В качестве жертвы?
– Дело имел, и не один раз. Только делом я это не назову.
– Как считаете, нужна обществу эта прослойка?
– Некоторые умники считают, что нужна. Зло необходимо, видите ли, как диалектический противовес добру. Этакие вечные пары: право – лево, мужчина – женщина, добро – зло…
– Умники пусть себе умничают. А вы-то сами что думаете?
– Всякая уголовная погань нужна обществу, как чума и холера.
