Вырла - страница 20

– Секунду. Потом он меня в грудак толкнул и всек под дых. Морду себе я сам расхуячил – об пол.

–  Убей его.

Придуши – он станет синеть, сипеть, дрыгаться. Махать холодными влажными руками. Как крылышками! Переедь ему ноги. В лесу. Пусть он, обоссавшись, ползет к своей болотной могиле. Выпусти ему кишки. Привяжи их к столбу. Заставь его лизать тебе ботинки, умоляя, умоляя…

Образы, сопровождаемые голосом, вворачивались в сознание слесаря гнусными шурупами.

- Не хочу я! НЕТ! – противостоял Виктор Васильевич. – Я хочу, чтоб мне за работу платили! Не хамили. И чего ты у Анфиски ночью забыл?! А? Нам с Элей её замуж выдавать, не за тебя, лайнo аслінае!

Волгин хлопнул ладонью по выключателю. Осветился сервант с сервизом и фотографиями. Ковер. Шведская стенка.

ВВ сунулся в шкаф.

– Ты где?

– Где не достанешь, – пропел гад.

Василич ухватил нечто твердое. Нечто, напоминавшее кадыкастую шею.

Тренированный слух майора из-за стенки распознал звуки борьбы – настоящей, не киношной. С «Макаровым» наизготовку он штурмовал квартиру Мухиной и снова позвал психотерапевта, ибо Волгин в шкафу мутузил воздух.

– Delirium tremens, – вздохнул доктор Тризны.

– Заклинания не помогут, – хмыкнул полиционер.

– А тут результат действия зелья. Белая Горячка. Сэр, – не сдержался Федор.

Владислав Селижаров работал типа архитектором. Рисовать он не умел, программами пользовался кое как. Зато дядя Влади, мамин брат, давно и скрепно администрировал ПГТ Береньзень. А папа основал ОПГ сиречь ОАО с загадочным названием «Гиперборея-траст-инвест». Оно построило жилой комплекс «Береньзень-плаза», пригласив варяга, Сванте Андерсона, архитектора (не «типа»), и притащив бригаду «чебуреков». Та же команда трудилась над элитным поселком «Ривьера» на берегу Береньзеньки. Сванте, по совместительству инженер-эколог, установил систему водоочистных сооружений, превратил загаженный ручей в речку, где завелась рыба, и осушил пару болот, чтобы создать комфортную рекреационную зону. Владя тем временем клепал кривенькие проекты таунхаусов с гольф-кортами и получал ЗП не меньше Андерсона.

Любой двадцатитрехлетний, да вообще, любой хомо без совести и амбиций, подобному стечению обстоятельств радовался бы до пошлых разглагольствований о карме и реинкарнации. ГПДДшник берёт под козырек. Свой дюплекс в «Береньзень-плаза» с видом на лес-кормилец всея береньзеньской знати – есть. Жена мисс «Журавль» предыдущего года – прекрасна. Владя же вырос личностью метущейся. Машину он водил как пенсионер, не нарушая. Дюплекс его раздражал: куда пять комнат? Гардеробная, спортзал? Он закрывался в туалете и нырял в игру. «Журавль»-Оксана никогда не искала супруга. Они редко пересекались на ста сорока квадратных метрах: ста шестидесяти сантиметровый Владя и ста восьмидесяти двух сантиметровая мисс.

Половая жизнь? Это в мультике между сусликом и цаплей может что-то произойти.

Чем больше Владислав Георгиевич врал отцу, который требовал отчетов о внукоделии, тем сильнее презирал себя и боялся войти в ее… спальню. Страх валил и скукоживал. Селижаров-младший сбегал в туалет и снова перевоплощался в колдуна. Крушил врагов направо и налево, рвался к Башне… Могучий блондин, великан, укротитель стихий. Аватар лысеющего гномика.

«Сублимация» – так, скорее всего, трактовал бы поведение Владислава Георгиевича Фрейд Зигмунд Якобович. – «Вы, милейший, подменяете сексуальное желание азартом игры. Классика!» Он бы дал молодому мужу наибанальнейший рецепт «любовного эликсира»: ювелирка, комплименты, ресторан. Пусть она налегает на полусладкое, ты пей водичку, соси устрицы, в крайнем случае, фарма в помощь.