–Вот ведь! Ещё целых три дня твою гнусную рожу видеть, – огорчённо помотал головой Дарза. – Главное чтобы потом не приснилась ненароком, ещё напрудишь в постель от страха.…А насчёт денег? На! – он ловко подкинул в воздух толику. – Это за тех мальчишек. Подай им чего-нибудь, а гребень верни.
–Это ж твои последние! – тронул Дарзу за руку один из сидевших за столом. – Как же ты теперь…
–Не твоя печаль, – небрежно отмахнулся Дарза. Было заметно, что он немного красуется, но Уляк уже поднял толику, отдал гребень хозяину и поспешил на кухню. Парень стал складывать пожитки обратно в мешок и тут дверь кашеварни широко распахнулась. Внутрь ввалились четверо. По крепкой одёже, новым сапогам и коротким мечам на поясах было понятно, что это не простые мореходы.
–Эй, Уляк! – громко позвал один из них варщика, в то время как остальные шумно рассаживались за столом. – Вина пару кувшинов и рыбы!
Варщик быстро шмыгнул мимо них, поставил на стол молодым корабелам кружки с дымящимся настоем и, угодливо закивав, вихрем улетел за перегородку.
–Ну! Кто тут новенький? – предводитель лелят оглядел зал. Недоуменно подняв брови при виде монахов, он хотел было спросить их о чём-то, но те поднялись и спокойно отправились к выходу. Шедший сзади немного запутался в своём длинном глухом одеянии, мешковато сидевшем на нём. Пытаясь как-то расправить непокорный балахон, он запнулся возле стола, за которым сидел старый Раку, но удержался на ногах. Выпрямившись и не поднимая голову, он засеменил за своим товарищем, смиренно стоящим у входа. Смотрящие ему вслед лелята громко загоготали. Им вторили и другие. Не смеялись только молодые корабелы и Дарза. Его рука нервно сжимала сунутую монахом монету, а в голове вертелись сказанные скороговоркой слова: «Лодейник «Беглец». Ты принят».
***
Прохлада утра не спасла Росчи. Весь потный он сидел, тупо уставившись на своё имя, собственноручно нацарапанное им на углу пожелтевшего пергамента. Тот, кто принёс ему этот свиток, спокойно стоял напротив, сложив за спиной руки и безразлично глядя в окно.
–Барну угодно сесть? – спохватился Росчи. Прибывший милостиво кивнул. Откинув длинную полу, явно сшитого на заказ тёмного пыльника, он уселся на скамью, стоящую вдоль стены. Увидев его ноги, Росчи мысленно застонал: сапоги прибывшего стоили с десяток толлей и тоже делались отнюдь не на рядовом торговище. Да и вообще весь его облик, начиная от коротко постриженных, с явно пробивающейся сединой волос и заканчивая теми самыми сапогами, дышал достоинством и…немалыми деньгами.
Пристанщик опять уставился в свиток. Он уже давно прочитал написанное там и теперь напряжённо думал, как попытаться избежать скандала. Всё дело в том, что лодейник «Беглец», права на который предъявил прибывший…
–Я тут прошёлся по пристани, – прервал его размышления гость, – и увидел любопытную вещь…
–Ка-ка-кую? – запинаясь, произнёс пристанщик.
–Почему-то «Беглец», которым, согласно этому свитку, владеет почтенная барна Валваль, стоит под разгрузкой. И с него выносят товары! Насколько мне известно, никаких подобных указаний она не отдавала. «Беглец» должен был мирно стоять в Предустье, а не бороздить морские просторы! Не кажется ли это, барну старосте, несколько странным?
Росчи закивал головой. Сначала утвердительно, затем отрицательно. В конец запутавшись, он уставился на гостя и развёл руками.
