– С каких пор тебя стали волновать такие вещи? – Тростник встала позади Ирис и начала расплетать ее косу.
Волшебница закрыла лицо ладонями, силясь найти подходящий ответ:
– Понимаешь, меня волнует, что подумают те, кого я хорошо знаю. Она ведь родственница лорда Тауки. Ее все считают красивой, знатной…
Тростник всплеснула руками от неожиданности:
– Не знаю, что тебе сказать. Лишь то, что ты не выспалась или тебе нездоровится. – Она машинально вновь заплела волосы подруги в свободную косу. – Ты противоречишь сама себе и несешь чушь. В моей семье, как ты понимаешь, неоднозначное отношение к Его Светлости, но при всех недостатках правителя нельзя назвать глупцом. Неужели ты думаешь, он станет слушать ее или сплетни из уст лорда Тауки? Если и послушает, то зевнет в ответ. Да и где ты нашла знатную даму? Не смеши меня. – Тростник снова расплела волосы подруги и пальцами причесала локоны, любуясь золотыми и медными бликами. – Что до внешности… – Она накрутила пару волнистых прядей на палец и аккуратно отпустила, чтобы они упали на плечи Ирис. – Я думаю, даже Крапсан считает тебя красивой.
Ирис обернулась и с недоумением поглядела на подругу. Тростник скорчила в ответ рожицу и продолжила:
– Ты всегда была очень симпатичной, а сейчас, когда стала распускать волосы и надевать более нарядные платья, совсем расцвела. Я слышала, многие придворные и посетители восхищаются тобой и говорят о тебе…
– Ты так говоришь, потому что моя подруга, – вздохнула Ирис. – Не хочу, чтобы меня считали склочной, глупой…
– Кто, например?
– Эмеральд… – Ирис отхлебнула из кружки и сморщилась от чересчур горячего напитка. Она сильно разнервничалась и с трудом сдерживала себя, чтобы не зашвырнуть чашку в стену.
Теперь Тростник захохотала в голос: плюхнулась на сиденье рядом с подругой и ударила ладонью по столу. С преувеличенным беспокойством она пощупала лоб волшебницы и внезапно отдернула руку. Подув на пальцы, Тростник пояснила:
– Думаю, у тебя скрытый жар. Он пока еще не проявился, но ты уже бредишь. – Девушка тоже угостилась сыром и продолжила. – Я и не знаю, как мне сейчас реагировать? Если он так подумает, то, видать, место ему либо на горе, либо где-то подальше от нормальных людей. Он на это и права-то не имеет. Скажешь тоже.
– Но…
– Я тебя понимаю, Ирис, но сейчас ты переживаешь из-за пустяков. Лучше расскажи мне, как ты так приварила к котлу зелье…
Вначале чуть с ленцой, а затем увлеченно волшебница поведала о вчерашнем эксперименте и нелепом благоустройстве замкового сада. Теперь к ней вернулась былая внимательность, и она между делом стала прикидывать, как бы поаккуратнее выяснить причину вновь поселившейся печали в глазах Тростник. Разговор почти перешел в нужное русло, но стук по калитке раздался совсем некстати. Следом донеслось недовольное: «Эй, есть здесь кто живой?» из уст Харркона.
– Извини, Ирис, мне надо бежать, – Тростник вскочила как ужаленная, словно поменявшись настроением с подругой.
– Надо бы поздороваться с Харрконом, а то в следующий раз он тебя не отпустит ко мне. – Ирис как всегда подумала, что традиции его семьи слишком жесткие по отношению к представительницам женского пола и переходят все границы, словно они живут до Войны. – Да и к тому же интересно послушать его мнение о ситуации на острове. – Волшебница с благодарностью обняла подругу. – Спасибо, Тростник, за поддержку! Что бы я без тебя делала?
