– Помни о том, что я тебе сказала, и не думай о глупостях.
Тростник вновь подошла к зеркалу, но даже не взглянула на свое отражение. Она взволновано поправила лиф платья и, обернувшись к Ирис, почти прошептала:
– Меня мучает одно воспоминание или… Не знаю, как назвать. Оно настолько пугает меня, что я никак не решусь ни озвучить его, ни забыть. – Концы шали оказались скручены в тугие узлы, затянутые вокруг указательных пальцев. – Мне стыдно…
– Ты обращаешься сейчас ко мне как к волшебнице? – Ирис заинтригованно приподняла бровь.
– Как к человеку, который не посчитает, что я делаю что-то дурное.
Волшебнице захотелось напомнить: еще полчаса назад ее саму распекали за такие опасения, но она вовремя остановилась, не желая еще больше нервировать Тростник.
– Эй, вы скоро там? – Голос Харркона зазвучал громче и недовольнее.
Тростник обернулась, будто он мог увидеть их или подслушать, а потом, глубоко вздохнув, совсем тихо сказала:
– Помнишь, когда я только приехала в Балтинию, мы с тобой гадали? Я никак не могу забыть этот сон… Я все думаю, это как навязчивая идея… – Тростник еще сильнее скрутила концы шали. – Но лицо того мужчины, оно никак не хочет стираться из моей памяти. – Она жалостливо всхлипнула. – Может быть, у тебя есть какое-нибудь зелье?
– Я не собираюсь стирать твою память, – внутри Ирис все похолодело. – Просто ты тогда накрутила себя, вбила в голову какую-то чепуху, вот твой сон и перевернулся. Мало ли что приснится? Не переживай. – Волшебница говорила как можно легкомысленнее с теплой улыбкой на устах.
– Наверное, так… Но почему ты сама побледнела?
– Как-то прохладно стало. – Ирис стрельнула глазами в сторону и низвела воспоминания до малопонятной скучной шарады. – Мне тогда тоже приснилась страшная чушь. Даже не могу вспомнить, что конкретно. К тому же, кто сказал, что это не Харркон спустя лет так двадцать?
– Хватит трепаться! – вновь рыкнул мужчина.
– Видишь, просто он так себя ведет, что невольно заставляет усомниться в чувствах к нему.
Тростник закивала в ответ: к счастью, одной фразы хватило, чтобы ее успокоить. Несмотря на оставшуюся в глазах грусть, к ней вернулись прежняя уверенность и видимость гармонии. Она повернула дверную ручку, но Ирис ловко опередила ее и вышла первой.
Волшебница гордо спустилась вниз по ступенькам крыльца. Харркон, выпятив грудь и все время озираясь, сердито притоптывал ногой и делал вид, что появление волшебницы – самое ожидаемое событие этого вечера.
– Что же ты не постучал? Зашел бы. – Ирис сложила руки на груди и вплотную приблизилась к калитке.
Тростник чуть замедлила шаг, с интересом наблюдая, как подруга сумеет в очередной раз прищучить ее мужа так, что он и думать забудет о нерасторопности жены.
– Не имею желания находиться рядом с теми, кто якшается с василиском. – Харркон провел ладонью по бороде, в отличие от остальных балтинцев он уперто продолжал называть Его Светлость прежним прозвищем.
– Чего тогда портишь мою калитку? Вдруг она отравлена? – Поинтересовалась Ирис совершенно спокойно. – Василиски ведь очень ядовиты, в камень могут обратить.
– Тростник, пошли отсюда. – Харркон побагровел и сделал пару шагов назад. На его красивом лице отразилась брезгливость, смешанная с собственным превосходством.
– Пока, Ирис, – Тростник поцеловала подругу в щеку и покорно пошла за мужем, который счел нужным демонстративно и без объяснений развернуться и зашагать прочь.
