Как это бывает перед важными событиями, Ирис всю ночь проворочалась и смогла забыться сном лишь незадолго до рассвета. Однако глаза ее сами собой распахнулись в четыре часа утра. Старясь не спугнуть это невероятно легкое пробуждение, девушка, преодолевая пробежавшую по телу дрожь, выскользнула из-под одеяла.
Суетливо рассуждая, что можно захватить с собой, она принялась складывать в ларец еще одну сорочку, расческу, два пледа, книгу с заклинаниями и иголку с ниткой. Вспомнив о шубе, она добавила к вещам теплую шаль. Что-то не давало девушке покоя, живот сводило от необъяснимого страха, отзываясь в горле тошнотой. Поежившись от нахлынувшего холода, Ирис решила тщательно искупаться перед поездкой, надеясь так смыть с себя все тревоги.
Теплая, считай, горячая вода громко зажурчала в сонном доме.. Каждый всплеск приободрял и, как ласковое объятье, позволял почувствовать себя чуть более защищенной. Окно заволокло паром, смазывая силуэт замка и окрестностей. Ирис пальцем нарисовала на гладкой поверхности небольшое сердечко.
После водных процедур волшебница завернулась в полотенце, чтобы чуть подольше сохранить ощущение уюта. Девушка еще раз проверила заготовленное накануне платье и, помедлив, на всякий случай спрятала отложенные заранее магические мелочи в тайник – кошелечек в скрытом кармашке. Затем подошла к окну и, устремив взор в сторону моря, тихо, медленно и вдумчиво произнесла молитву в надежде, что Создатель откликнется на ее просьбы спокойного пути и благополучного исхода дела, которое возложил на нее сам Принц Туллий.
После, стараясь и вовсе не смотреть на свое отражение, Ирис привела себя в порядок, взяла ларец и спустилась в сад. Трава была еще мокрой от росы, и девушка, поежившись, как озябший птенец, с ногами забралась на скамейку, лишь бы не намочить необычные сапоги, изнутри прошитые овечьей шерстью, и широкий подол шубы, от которой пахло неизвестным зверем.
– А варежки тебе не забыли выдать? – Насмешливое шипение по старой привычке раздалось одновременно со всех сторон, совсем как пар, который, казалось, вот-вот пойдет прямо из-под жаркого меха. – На Кирзаке, как всегда, немного прохладнее, чем кажется людям.
Все рассказанное и написанное о Кирзаке оказалось либо незатейливыми домыслами глупцов, не умеющих распознать истинное великолепие, либо досадной местью тех, кто так и не смог облечь эту красоту в слова.
Ирис была ошеломлена видами острова. В смятении девушка пыталась убедить себя в том, что ей просто мерещатся отсветы подземного огня, прорывающиеся сквозь белый, до боли в глазах, снег. Высокие острые скалы, отражающие весь этот блеск, напоминали груды переломанных костей. Будто огромные костры, они стремились порвать пиками облака и возвестить о себе всему небу. Сложно было догадаться, насколько велик сам остров, но волей-неволей он представлялся грандиозным. Великое море, никогда не знающее штиля, делало его похожим на видение из сна. Снегопад не прекращался ни на секунду, а сильные внезапные порывы ветра разрывали полупрозрачную пелену.
Волшебница подозревала, что рассказы о скверной погоде здесь сильно преувеличены. Не могут же столь мощные величественные создания ютиться в таком странном для них месте. Однако, находясь здесь, Ирис только подтвердила свое предположение. Здесь не было ничего лишнего: ни на миг нельзя усомниться, что такая земля может принадлежать кому-то другому.
