Когда я был молод, бабушка и дедушка Вольпе стали нам вторыми родителями. Дедушка правил семьёй железной рукой. Не важно, в чьём доме мы отмечали праздники, его слово оставалось последним. Для него это было законом страны, где он родился и вырос. Мои тёти и дяди стали главными в моей жизни. Я наблюдал, как хозяйки в семье Вольпе готовят обеды и пекут хлеб. От деда и дядей я узнавал ценности семьи и жизни вообще. Двоюродные братья стали родными. Честно говоря, не знаю семьи сильнее, чем Вольпе. Считаю, что в этом отношении мне невероятно повезло.
В те искушающие ночи в тюремной камере я слышал их голоса: «Живи, сражайся…» Проблемой была моя внутренняя, душевная борьба. Тёмная половина хотела выбраться из этой жалкой дыры, даже если это означало попасть прямо в ад, покончив с собой. Одно было бы хорошо, отправься я туда, – встретился бы лицом к лицу с отцом. В глубине душе я его ненавижу. Не за то, что он сделал со мной, а за то, что он сделал с матерью, братом и сестрой.
Хорошо, что мы избежали того адского кошмара, если бы отец был жив и продолжал сидеть на обезболивающем. Позже я не раз умолял Бога простить отцу его грехи и привести его на небеса. Никогда не смогу ему простить сделанное с семьёй, но я хотел бы, чтобы мать наконец обрела покой. Когда встречу отца – не важно, в раю или в аду – он ответит за все грехи против моих близких!
Хорошая сторона моей души всегда будет сильнее только потому, что я никогда больше не заставлю мать, брата, сестру или всю семью Вольпе снова пройти через такой мрак. Смерть отца тяжело переживала вся семья. Кроме того, в моём сердце всегда оставалось место для моих троих детей, к которым я должен был вернуться домой.
Через пару месяцев, пока я сидел в тюрьме в нижней части штата, я наконец совладал с эмоциональными всплесками. Решил, что ни за что не уйду из жизни по-плохому. Если мне и суждено умереть в тюрьме, то только из-за драки или болезни, но никак не из-за самоубийства. Я должен был оставаться сильным и душой, и телом.
Могу сказать одно: когда вы в клетке подобно животному, ваш разум играет с вами злую шутку. Он всегда проверяет ваш дух на жизнеспособность. Он захватывает его и пытается высосать всю оставшуюся в вас жизнь. Я решил, что должен вернуть веру в искусство медитации через практику дзен. Каждый день я как можно дольше стоял на коленях, освобождая разум. Затем я представлял мир, в котором хотел бы оказаться после того, как меня выпустят. Я научился игнорировать боль, которую причинял коленям твёрдый пол в камере. Для меня тогда ничто не имело значения, кроме как вернуться домой, чтобы защитить своих детей от зла этого мира. Они заслужили, чтобы их отец был рядом. Единственное, что меня останавливало, – я сам. Я бы никогда не поступил с ними так, как мой отец поступил со мной и моей семьёй.
В камере я обнаружил, что разговариваю с воздухом, будто моя душа вышла из тела. Давал ей команды и инструкции, как выжить в тюрьме, даже логически всё обосновывал. Находясь в заключении, я научился спать с одним открытым глазом. Никакого крепкого сна, только лёгкая дремота. Я всегда был готов к неожиданному нападению любого, кто попытается меня убить. Я не оставил себе никакого права на ошибку. Только сильные выживают, а слабые становятся жертвами жестоких заключённых. Никогда не стану их добычей. Если придётся, умру, но сражаясь.
