Я старалась вести себя достойно, но внутри меня все клокотало.
Вторым Хозяином дара стоял Утлейган. Эта статуя имела форму плотного и коренастого мужчины с туловищем моржа. Огромные бивни-клыки внушали опасность. Утлейган стоял на ластах, выпятив грудь. Я дотронулась до него окровавленным пальцем, но его глаза остались каменными, никакого блеска синевы.
«Тогда я точно не водник», – расстроилась я и перешла к следующей статуе. Ею оказался Хозяин воздушного дара, Пиля-чуч. Это был жилистый мужчина худощавого телосложения, восседающий на огромной куропатке. Я дотронулась до него, но и глаза Пиля-чуча остались каменными, никакого серебра.
В полном отчаянии я подошла к четвертой статуе. Хозяин огненного дара и Творец мира, черный ворон Кутху, грозно возвышался надо мной, раскинув крылья. Никто из Хозяев дара не отметил меня, а про ворона я и мечтать не смела. Я дотронулась окровавленным пальцем и, не дождавшись ответной реакции, ступила в толпу неодаренных.
«Главное, не разрыдаться!» – упорно твердила я, не поднимая головы от пола.
– Черный ворон, поздравляю! – Разрезал наступившее молчание голос ректора.
Я обернулась, чтобы посмотреть на счастливчика. У нас на острове и огневик! Однако возле статуи Кутху никто не стоял, а все взгляды были прикованы ко мне.
– Пройдите за статую, – велел ректор.
– Я? – не сдвинулась я с места.
Ко мне подошел высокий мужчина в синей мантии и увел за статую. Толпа оживилась, надеясь на еще одну удачу этого года.
– Тебя как звать? – спросил мужчина в мантии.
– Милгын, – прошептала я, голос не собирался возвращаться, – тут какая-то ошибка.
– Ошибки быть не может, Кутху выбрал тебя, – отчетливо и громко произнес мужчина. – Милгын – огонь.
– Что? – не поняла я.
– Твое имя толкуется как огонь. Кто в твоем роду был вороном?
– Никто, – сжала я побелевшие костяшки пальцев. – У нас и одаренных-то не было…
– Необычно, – внимательно разглядывал меня мужчина. – А имя кто дал?
– Мама. Она говорила, ей в ночь перед родами Кутху приснился и так велел назвать дочь… Ой. – Я резко закрыла рот рукой. – Так это правда?
– Что правда?
– Я – ворон?
– Черный ворон, – тепло ответил мужчина. – Неси звание достойно и покажи на первом острове, какими прилежными бывают подростки вечной зимы.
– Первый остров? Зачем? – спросила я дрожащим голосом. Ворон, переезд, слишком много неожиданностей для нескольких минут. – Может, можно как-то здесь?
– Нет, – резкий ответ и осуждающий взгляд. – С почтением дожидайся окончания инициации. Ректор все расскажет.
Мужчина ушел, а я так до конца вечера и простояла одна: Кутху никого не выбрал.
– Гордячка Милгын оказалась с сюрпризом, – послышался тяжелый шепот Верни над ухом. – Теперь ты от меня никуда не денешься.
– Ты обрел дар? – отошла я и вытерла ухо.
– Ты сомневалась? – подмигнул он мне. – Я водник. Мы созданы друг для друга.
– Не думаю, – сморщилась я.
– Верни, исчезни, – сказала подошедшая к нам Лимани.
Верни ехидно поиграл бровями и оставил нас.
– Ты чего замерла? Не рада? – спросила Лимани, тормоша меня.
– Рада, – кивнула я. – Хочется кричать и прыгать… или убежать и спрятаться… Лимани, это правда? – Я не могла поверить своему счастью.
– Да, Милгын, да, – убеждала Лимани. – Ты ворон!
– Щавель кисленький, мне теперь и летать придется, – охнула я. – Я черный ворон! – закричала я и обняла подругу.
– Милгын, пройдите за мной, – прервал нас мужчина в синей мантии. – Ректор даст вам всю необходимую информацию.
