Высокие ступени - страница 17

Друг моего детства Артур был фанатом Булгакова. С того самого момента, когда власти неожиданно разрешили в 1966 году опубликовать роман «Мастер и Маргарита» в журнале «Москва». Хоть и в оскоплённом, сокращённом, цензурированном варианте.

Номера журнала с романом сразу же стали, как сказали бы сейчас, раритетом и исключительным дефицитом, почище каких-то там джинсов «Рэнглер».

В начале шестидесятых в Абхазии сформировалась серьёзная интеллектуальная элита. Молодые учёные, писатели, актёры, музыканты ежедневно собирались на кофейной террасе второго этажа сухумского ресторана «АМРА», названной с лёгкой руки Фазиля Искандера – «верхней палубой».

И вот эта самая «палуба» постоянно становилась полем самых жарких обсуждений, дискуссий, «разбором полётов». Батлов, говоря современным языком! Обсуждалось всё: политика, футбол, музыка, театр и, естественно, литература!

Здесь и блистал наш Артур во всей своей красе, когда начинали рассуждать о романе «Мастер и Маргарита».

Живой ум, прекрасная память, чувство юмора, умение анализировать и давать точные, верные оценки – были коньком Артура, превращали разговоры в подлинные ристалища, рыцарские интеллектуальные турниры, где сражаться с ним являлось задачей архисложной в принципе. Но «добивал» он противников обычно цитируя абзацы или большие фрагменты любимого романа, с указанием номеров страниц и расположением строк. Ибо Артур действительно помнил весь роман наизусть

– Да-а, Мастер наш Артур! Не поспоришь! – часто восторженно восклицали поверженные оппоненты вкупе с «болельщиками» либо просто свидетелями турниров.

И вот, встречаюсь я со слегка поседевшим и погрузневшим знатоком романа спустя несколько десятилетий. «АМРЫ», к сожалению, уже нет (или почти уже нет, ибо после войны парит над морем только сиротливый полуразрушенный её¸ остов, напоминающий севший на мель, давно брошенный командой корабль). Так что пить кофе идём в кафе «Пингвин», игнорируя легендарную «Брехаловку», где старые друзья уж точно не дадут приватно пообщаться.

Сухумская юность наша – неисчерпаемая волшебная шкатулка, наполненная самыми разными историями. Их миллионы, а может и миллиарды, этих историй, весёлых, смешных настолько, что можно надорвать живот, грустных, печальных, трагических и снова озорных! Звучащих порой фантастически, но всегда правдивых в основе своей, и, как правило, добрых!

«Бойцы вспоминают минувшие дни»! И как тут не говорить о книгах, которыми зачитывались в юности. Да и сейчас, в эпоху доступности любой литературы, мы часто возвращаемся к любимым авторам, беря в руки с былым трепетом в который раз эти удивительные бумажные ключи от дверей в иные миры.

– Так вот, Вова, что касается Михаила Афанасьевича, расскажу одну вполне себе мистико-эротико-приключенческую историю из далёкого своего прошлого. – Мы смаковали, думаю, уже по четвёртой или пятой чашке ароматного кофе «по-сухумски», когда Артур коснулся темы «Булгаков в моей жизни» – образно говоря.

– В конце шестидесятых, ты помнишь, набирал популярность новый курорт Пицунда, в стране, в мире, причём в Абхазии тоже, в молодёжной среде.

Было великим кайфом побывать там, особенно летом, что являлось совсем непростым делом. Отдыхающих размещали в корпусах строго по путёвкам, кои в свободную продажу не поступали, так что «устроиться» внутри, на огороженном от внешнего мира курорте можно было только по огромному блату. А проникнуть на вожделенную территорию снаружи мешал капитальный забор и проходная с крайне суровыми охранниками, которые безошибочно угадывали «нелегалов» и решительно разворачивали их на 180 градусов. Причём на них не действовали ни уговоры, ни разные, вроде бы серьёзные на вид «корочки». Говорили, что один из них не пропустил даже секретаря обкома КПСС. Охранника вроде пожурили для виду, но одновременно поощрили денежной премией. Кстати, денег за проход охранники не брали, хоть мзду им предлагали довольно часто. Ладно, Бог с ней, с неподкупной этой стражей! У меня всё сложилось, как говорят сейчас – супер! Знаешь, у нас ведь все родственники – и близкие и дальние – просто родственники. Так вот, какой-то деверь чьей-то золовки, короче, наш родственник, не последний человек в «Интуристе», разместил меня на месяц в ведомственном общежитии на Пицунде. Прекрасная комната, вернее, – одно место в двухместном номере с душем, рядом с морем и высотными корпусами самого курорта, приличная еда по талонам, служебный пропуск на территорию и так далее. Единственное требование – женщин в общежитие не водить! Очень чувствительный запрет, однако! Но что делать!