Следующего выкинули неаккуратно – то ли рука у одного из метателей сорвалась, не выдержав веса, то ли еще какая нескладность тому виной. Несчастный покойник, вместо того, чтобы, как предшественник, чинно шмякнуться в нескольких ярдах в воду, ударился спиной о борт, прокатился по гладким доскам, упал в локте от корабля, и тут же исчез под брюхом «Лося». Вскинув руки над головою, словно прощаясь с солнцем и небом. Мечник поежился – по хребту пробежали нехорошие мурашки. Не хотел бы он себе такой судьбы! Кишки выпустили, догола ограбили, еще и кораблем раздавили!
В воду шлепнулся следующий. В черной воде мелькнула быстрая тень. Кинулась к раскинувшему конечности трупу, задержавшемуся на миг на поверхности. Убитый унак дернулся, мгновенно ушел под воду.
Мечник присмотрелся – не показалось ли? В бурунах могло и пригрезиться после бессонной ночи. И выпитого, для успокоения кальвадоса из фляги, нашедшейся в бесконечных запасах Флера…
Пыхтя и ругаясь, моряки подтащили очередное подношение Великому Морю… Одного из тех, чью дорогу оборвал меч Керфа, перерубив шею.
За руки, за ноги! Раскачали, и ух! Один из моряков поднял голову, до того пинаемую к борту ногами, за длинные черные волосы, швырнул.
Упала, плеснула.
Обрубок человека не успел коснуться и гребня подбегающей волны, как из воды вылетело нечто огромное, длинное, белесо-серое… Зубастая пасть, длинный, но невысокий плавник на спине, двулопастный рыбий хвост, тело, закованное в панцирь из крупных пластин, словно настоящий рыцарь! Пасть на лету схватила унака, чуть не перерубив его жадностью атаки. Разрезали воздух изогнутые плавники, и жуткая рыба скрылось в толще океана, оставив за собою лишь расходящиеся круги на воде, да пятно кровавой мути.
Моряки проводили пришелицу невидящими взглядами, тут же отвернулись, пошли за следующим телом.
– Ну нихера ж себе, – вытер мгновенно проступивший пот Керф. Недовольно перестукнуло сердце. – Эта же тварь ярдов двадцать в длину!..
– Раза в два-три меньше, – сказал сбоку, незнамо как подкравшийся Пух. Разведчик, чтоб его – ни скрипа, ни шороха!
– Ты ее башку видел!? Она как два меня!? Она унака пополам перерубила как топором!
Пух только плечами пожал.
– Вспомни, как мы бежали от того полоза.
Керф плюнул в воду, хмыкнул, вспомнив старую историю. Прав ведь Брат, прав!
Они тогда по лесу брели. Хороший такой лес! Дубы, буки, березы кое-где… Лето, к тому же! Все цветет, все пахнет! Глаза закрыл, и будто в детстве! Первым шел Альсо, сшибал древком копья метелки и прочие соцветия, высохшие от жары…
А потом из этой травы поднялась золотистая колонна. С вытянутой головой, раздвоенным жалом, нехорошим блеском в ярко-зеленых глазах. Раза в два выше не сильно и низкого копейщика. Колонна покачалась, зашипела…
Как они бежали! О, как они бежали! Теряя мешки и оружие, пятная штаны и тропу…
Честь Седьмой Железной Компании спасла боевая гиена. Не Судьба, разумеется – Флер пристал к Мартину гораздо после. Честь, да, точно! Гиену звали именно так. Честь! Смешно прозвучало, конечно… А вторую, разумеется, Слава! Она погибла вскоре. В драке, возле деревеньки с пакостным названием. То ли Бздюхи, то ли Гнусновоздуся… Что-то этакое, с намеком.
Разорванную на части змею нашли прямо на тропе. Понятно, что пару кусков гиена могла и заглотить в азарте драки. Но все равно, два ярда есть два ярда, как не меряй. Мартин тогда долго и гнусно смеялся.
