Оторвавшись от Алистера, повернулась к Палачу и вскинула руку в попытке его остановить, догадавшись, что зелье было не то, и совершенно не понимала, как такое могло произойти.
Но было поздно. Рейд к тому времени уже успел осушить флакон, а магический алтарь вспыхнул красно-черным светом, окутывая нас покрывалом Тьмы, и я, словно пребывая во сне, пробормотала фразу, совсем не думая о ее содержании и значении:
— Eite gandons maur. Eite. Domses. Valttast damonneмgretta v’al. Tarri ma ― Daraann Suiz.
На моих руках черным полыхнула вязь татуировок, левое плечо опалило легкой, а затем с каждым вдохом нарастающей болью и жжением. Тихонько вскрикнув, попыталась ухватиться второй рукой за пострадавшее плечо, но не смогла и пальцем пошевелить. Рассудок помутился, внутри все неприятно перевернулось и сжалось. И только тонкий, противный голосок в голове просил, умолял, кричал: «Подчиниться и подчинить. Открыться и довериться».
Мне хотелось рычать, а лучше уничтожить то, что эту боль причиняло. К дрархам разодрать плечо и избавиться от татуировки, которая вместе с вспыхнувшим «алтарем» зашевелилась, глубже впитываясь в кожу плеча, словно хотела раствориться в моем теле.
Правое плечо тоже горело, но не так сильно, как левое, все, что я смогла сделать сейчас ― это слегка повернуть голову и посмотреть, что происходит с моей второй рукой. Картина оказалась занимательной и жуткой. Правая татуировка, которая раньше была в форме браслета, разделилась на две толстых и одну маленькую, почти незаметную, нити, и они, словно змеи, поползли в сторону опешивших и застывших в неудобных позах Магистров.
Приложив колоссальные силы, подняла на них болезненный взгляд. На лицах мужчин не отражалось ни одной эмоции. Создавалось впечатление, что мужчины знали, что будет происходить. Знали исход и правильность ритуала. И это не могло не пугать. Отогнав от себя бредовые мысли, наблюдала, как нити сползли с моих рук и, разделившись, поползли каждая к «своему» демону. А к Алистеру аж целых две ― толстая и призрачно-тонкая.
Однако, на осознание причины подобной странности не было ни времени, ни сил. Нити молниеносно вплавились в плечи Магистров, запечатались рунами, и как только это произошло, меня окатило одуряющим желанием, сбивающим с ног. Покачнувшись, осела на колени, но долго сидеть мне не позволили мои мужчины. После закрепления тату Магистры будто слетели с катушек. В абсолютной тишине, разбавленной лишь нашим общим порывистым дыханием, они синхронно сорвались со своих мест и, подхватив несопротивляющуюся меня, разорвали уже порядком помятое платье, оставляя меня обнаженной и беззащитной под их горячими взорами.
Вспышка черного света ― и все стало неважным. Только голод до их тел и похоть. Голые инстинкты. Ахнув от прострелившего лоно спазма, подалась вперед, повиснув на Рейде, и сама потянулась к таким сладко-твердым и нужным сейчас губам. Демон, не растерявшись, с не меньшим пылом ответил на мой поцелуй.
Он не был нежен, наоборот. Упивался своей властью надо мной, кусая губы и углубляя поцелуй. Но нежность мне сейчас была не нужна. Только похоть и страсть. А еще… я очень хотела, чтобы наблюдавший со стороны молчаливый Алистер наконец вошел в меня, сделал своей.
Рейденир протиснул между нашими телами руки и сдавил острый сосок. Всхлипнув, почувствовала, как скопившиеся в нежных складочках соки потекли по моим ногам. Не выдержав этой пытки, слишком долго ожидая этого момента, чтобы сейчас оттягивать, простонала:
