«А было ли когда-то иначе? Что-то не слышу своего детского смеха. Не вижу рук отца, подбрасывающего меня в воздух… Но ведь я был ребенком! Или нет? Что бы ни таилось в провалах памяти, оно не должно оставаться во мраке и затягивать туда всю мою жизнь…»
Машину сильно тряхнуло. Потом ещё раз. Водитель притормозил. Двухметровая змея билась в агонии. Дружбе хладнокровной рептилии и асфальтного тепла пришёл конец. Роковой час для обоих. Столкновение не взволновало убийц. Пресмыкающаяся жизнь оправдывала всё. Так было всегда. Вардан лихо газанул, красуясь в чёрных глазах восхищения. Клубы дыма скрыли очередную жертву. Люди весело болтали. Узник не понимал ни слова. Тбилисский диалект отличался от звучащей речи. Да и не только язык. Вдруг он увидел в руках старшего группы знакомую книгу. Вова листал роман Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол». Заметив взгляд подопечного, он кивнул на книгу:
– Твои передали, – о чём она?
Парень усмехнулся:
– Да так, – ерунда. Утопия. Писатель утверждает, что жизнь вокруг и внутри зависит, исключительно, от наших вздохов. По его мнению, несчастье любого из нас – это общая беда. Он создал довольно странные вещи, требующие от вчерашних обезьян абсолютной человечности. Хотя, кто знает?.. Этот мир, вообще, помешан на противоречиях. При хроническом безверии, все дружно кричат, что он отдан на забаву чертям. А когда оказываются лицом к лицу с серьезными фактами, то и их приписывают дьявольским козням, мол, «Чем черт не шутит!». Следуя такой логике, звонить в колокол скоро станет некому. Он так считает. Но сегодня, благодаря «доблестной» милиции, я узнал, что – слава Б-гу! – есть Б-г. Вова с удивлением повертел книгу:
– И он всерьез об этом пишет?
Юрий отрешенно ответил:
– Ну чем черт не шутит…
Луиза заинтересованно спросила:
– А кто автор?
Вова прочитал на обложке фамилию и имя американца. Девушка «загорелась». Попросив у Вовы книгу, она погрузилась в чтение. Наступила тишина. Проехали Марнеули. Армяне остановились возле небольшого базара. С десяток сельских торговцев. Фрукты, овощи. Рыбаки-подростки расхваливали мелкий улов, – храмули. Без этой рыбки не обходилось ни одно приличное застолье. Оперативники покинули салон. Остались девушка, Хемингуэй и арестант. Грунтовая дорога поманила вглубь азербайджанского села. И парень соблазнился. Дверца мягко шикнула. Громкий шёпот тут же отозвался:
– Они наблюдают. И будут стрелять, если побежишь. Девичий голос стих. Узник замер:
– Спасибо!
Чтица повернулась:
– Не надо отчаиваться.
– Это и попытался сделать.
Чёрные глаза улыбнулись и опустились в книгу. Через минуту все захрустели пирожками с мясом. Зашипела пепси. Неудачник смалодушничал и здесь, сославшись на отсутствие аппетита. Боль мыслью колола изнутри: «Армяне не рискнули бы стрелять. Среди мусульман, да ещё в чужой стране. Вряд ли! А если б и так? Наверняка бы промазали».
Что его расслабило? Договор с отцом? Мягкое обхождение ментов? Девушка? Или всё вместе взятое? Неужели он примирился с действительностью? Захотелось услышать совет старого вора, свалить ответственность на другого. Мысленное общение с ушедшим другом входило в привычку. Лицо сокамерника. Его умные с прищуром глаза. Участливая рука. Всё это мелькало на фоне ускользающей Грузии. Очередная родина провожала еврея в неизвестность. Там, за багряно-золотой чертой изобилия, его ждал «Египет».
