Высшая школа России в интервью ректоров и президентов вузов - страница 7

– Какие проблемы высшего технического образования Вы считаете наиболее существенными?

– Наш главный принцип действия и одновременно наша самая главная проблема – взаимодействие с промышленностью. Инженерный университет не может учить своих студентов оторванно от практики. Объем информации растет гигантскими темпами, он за пять лет удваивается. И мы должны четко понимать, какие специалисты нужны промышленности сегодня.

90-е годы, о которых мы уже говорили, сильно подорвали промышленность. И это сказалось на нашем взаимодействии. Производственные практики стали хуже, трудно найти места. Финансовая составляющая тоже играет свою роль.

Вместе с подъемом промышленности будут уходить и сложности. Но надо понимать, что промышленность и образование не могут по отдельности вернуться к тем позициям, которые были – только вместе это возможно. Кто бы и что ни говорил, сегодня ощущается «острый голод» подготовленных специалистов. Кризис перепроизводства инженеров как-то не замечается, кризис как раз в другом – квалифицированных молодых инженеров очень не хватает. Например, средний возраст инженера в космической промышленности – 46 лет. Якобы, блестящий. Но его составляют либо молодые люди 22–23 лет, либо уже пожилые около 70 лет. Середины, которая всегда брала на себя ответственность и решала главные задачи, как раз не хватает. И вместе с промышленностью мы должны этот пробел восполнить.

Другая проблема – школы слабо готовят ребят. На первом курсе приходится перестраивать процесс обучения, подтягивать студентов до нашего уровня. А ведь в конечном итоге мы должны выпускать хорошего специалиста, опускать планку мы не можем. Поэтому университет взаимодействует со школами, помогает повысить уровень преподавания физики. У нас два подшефных лицея, в которых наши преподаватели читают свои курсы.

Улучшилось финансирование высшей школы. И хотя все идет на конкурсной основе, тем не менее, появилась возможность закупать хорошее оборудование. Если оно есть, можно проводить серьезные исследования. Это положительный момент.

Долгие годы не выделялись деньги на строительство и капитальный ремонт корпусов и общежитий. Университет нуждается в общежитиях, и эта проблема знакома не только нам. Многие московские вузы столкнулись с подобной проблемой. ЕГЭ позволил ребятам из любой точки нашей страны приехать в Москву, а места в общежитии им не подготовил. Это плохо, мало какой университет может самостоятельно с этой задачей справиться. Любое хорошее общежитие стоит порядка миллиарда рублей.

– А если говорить о материально-технической базе вузов? Мы ведь понимаем, что инженер – не библиотекарь, он должен работать на хорошем оборудовании, которое стоит огромных денег…

– В этом смысле Бауманка себя неплохо чувствует. Те центры, о которых я говорил, оснащены самым современным оборудованием. Многие кафедры имеют хорошее оснащение, но далеко не все. А готовить специалистов на старом оборудовании, на мой взгляд, абсурдно. Кто-то скажет, зачем вузу такое оборудование, поезжайте на предприятие и работайте там. Это, безусловно, справедливо, и мы это делаем. Более того, мы – единственный университет в России, который имеет отраслевые факультеты, они работают на таких ведущих российских предприятиях, как «Алмаз-Антей», РКК «Энергия» имени С. П. Королева, ОАО «НПК «КБМ» и т. д. У нас пять таких факультетов, где ребята учатся и параллельно работают на самом предприятии. Но, тем не менее, в студенческой аудитории обязательно должны быть элементы современной техники. Одно без другого не существует.