Выстоять и победить - страница 15

Однако через мгновение Атрепьева отбросило от орудия взрывной волной. Придя в себя, артиллерист пошевелил руками, ногами, ощупал голову. Ни единой царапины! Снова кинулся к своей пушке, но увидел, что она окончательно выведена из строя.

Один из танков устремился прямо на замолчавшее орудие, намереваясь раздавить и его, и расчёт. Атрепьев притаился в окопе с противотанковой гранатой. Когда до вражеской машины оставалось не более пятнадцати метров, он метнул гранату. Так был подбит третий вражеский танк.

Несмотря на потери, противник продолжал атаку. Теперь особенно напряжённо стало на левом фланге третьей стрелковой роты. Здесь основная тяжесть борьбы с танками легла на плечи бронебойщиков роты ПТР, в особенности на расчёт сержанта Луценко, удобно укрывшийся за насыпью узкоколейки. Противник стремился во что бы то ни стало обнаружить и уничтожить бронебойщиков. Стоило нашему ПТР сделать один выстрел, как его засекали и энергично обстреливали. В таких условиях уничтожить гитлеровский танк можно было, только поразив его с первого выстрела. Сержант Луценко хорошо знал это. Он долго и старательно выцеливал бронированное днище танка T-III, взбиравшегося на невысокий пригорок в метрах ста от насыпи. Наконец выстрелил. Танк сполз с пригорка, пуская в небо чёрно-серый дым.

Гитлеровцы осатанели, на окоп Луценко посыпались мины, снаряды. Пули хлестали по брустверу.

– Сейчас они ещё десятка два «юнкерсов» нашлют! – сказал Маломуж.

Сержант не ответил. Запрокинув чубатую голову, он неподвижно глядел в белесо-голубое небо, будто и впрямь высматривал там вражеские самолеты.

– Ну, гадьё! – крикнул в бешенстве Маломуж. И, не обращая больше внимания на шквальный огонь, торопливо занял место наводчика, повёл длинным стволом ПТР за танком, приближавшимся к нашим позициям.

– Это вам, сволочи, за сержанта! – крикнул он, добивая вторым выстрелом задымившую машину.

И тут же отвалился от своего ружья.

К нему подполз сержант Данцев, ротный парторг:

– Кузьмич! Ты что?

Но Маломуж замолчал навсегда.

Данцев накрыл лица павших бойцов пилотками и зло приложил к плечу приклад осиротевшего ружья. Но сражённый вражеской пулей, уронил голову на затвор, так и не выпустив оружие из рук.

А фашистские танки шли на наши позиции. И тогда ружьё из окоченевших рук Данцева взял политрук роты Амбарцумян. Сделал первый выстрел… И опять начался жестокий обстрел «ожившего» противотанкового ружья. С железным спокойствием Амбарцумян взял на прицел ближайший гитлеровский танк и двумя выстрелами вывел его из строя. Но вскоре погиб сам, сражённый осколком мины.

Так и лежали они вчетвером у противотанкового ружья – два комсомольца и два коммуниста, четверо бесстрашных сыновей нашей великой многонациональной Родины – украинец Луценко, белорус Маломуж, русский Данцев и армянин Амбарцумян. Но вражеская атака захлебнулась. Фашисты отходили на старые позиции, оставив на поле боя сотни трупов и полтора десятка танков.

Ещё двое суток длился неравный бой. Противник непрерывно бомбил и вводил в действие всё новые и новые танковые подразделения. К исходу 4 сентября ему удалось прорвать оборону бригады Красовского на участке Терская – Нижние Бековичи и продвинуться к югу на двенадцать километров. Здесь, на северных скатах Терского хребта, встретив упорное сопротивление 62-й отдельной морской стрелковой бригады, враг остановился и затих. Было ясно, что это затишье перед бурей. Противник явно готовился к новому, более мощному рывку. Запах кавказской нефти не давал ему покоя. Следовательно, и мы должны были принять меры, чтобы, как говорится, не ударить лицом в грязь. А для этого нужно было знать, когда, в каком направлении и какими силами будет нанесён удар. Необходимо было ещё раз тщательно взвесить свои собственные возможности, подробнейшим образом изучить обстановку…