– Здравствуйте, дяденька миллиардер! – я улыбаюсь так, чтобы он понял: звезда может быть только одна. И это, увы, не он.
Ребусов пытается вставить слово, но Императору достаточно взгляда, чтобы он заткнулся.
– А вы тётенька из Чикаго? – меряет он меня взглядом.
– Нет, меня ветром надуло.
– Мэри Поппинс, значит, – блеснул он знаниями. – Надеюсь, вы Лика?
– Увы и ах. Я Анна. У нас тут изменения произошли внезапные в личном составе. Вместо Лики у нас сегодня будет Евгения, и за ней нужно заехать.
То, что он всё для себя решил, видно по глазам.
– Годится, – произнёс он властно. – Таких у меня ещё не было! Не составите ли мне компанию на вечер, Анна? – и подставил услужливо локоть, за который я благосклонно ухватилась.
Ребусов снова попытался что-то булькнуть, но подавился словами, как только этот царь прайда метнул в него очередной взгляд. У Антоши такой несчастный вид, что мне даже жаль его стало.
– Не переживайте, – подбодрила я его. – Евгения – очаровательная девушка. Вам понравится.
Император меня удивил: собственноручно открыл заднюю дверцу своего авто и, кивнув Ребусову, устроился рядом со мной. Ребусов беспрекословно уселся спереди возле водителя. Вид он имел ещё несчастнее, чем до этого. Уши пылали, длинная шея торчала из воротника рубашки, как у гуся.
– А вдруг очаровательная девушка Евгения понравится мне? – задал он коварный вопрос, опасно дыша мне в шею.
Как-то слишком близко подобрался, но отшатываться, как испуганная девственница, я не стала. Тем более, что на мою честь никто не посягал, руки не распускал, бедром к ноге моей не прижимался. Ну, а то, что хищнику захотелось на сонную артерию помедитировать – это нормально. Примеряется. Не съем, так повоображаю. Мечтать не запрещено.
– Послушайте, как вас там? – пренебрежительно пощёлкала я пальцами и заметила, как напряглась спина у Ребусова.
Ну, конечно. Он называл мне имя этого князька недобитого. Но это не повод ездить перед ним на заднице и поклоны нижайше бить. Если уж на то пошло, официально нас никто не представлял, и сам он имя своё назвать не удосужился.
– Игорь Евгеньевич, – не повёл и бровью миллиардер. – Можно просто Игорь.
– Тут видите ли, в чём дело… Для меня вы можете быть просто Игорь, а для Зефи… то есть Жени – Игорь Евгеньевич. Как бы я в ответе за облико морале этой девушки, а поэтому пусть уж лучше она Антона сопровождает.
Спина Ребусова даже вширь раздалась. Кажется, он проникся. То-то же, герой. Цени. Тебе достался цветочек. Воздушно-неземное создание. Лика её Зефиркой прозвала не просто так. А я чуть не проболталась, как последняя сплетница на лавочке. Рот бы мне зашить.
– А вы, значит, мне подходите? – снова обдало горячим дыханием шею.
– На этот вечер – я вся ваша, – ответила честно. – В рамках выставки, естественно, – уточнила важные для меня детали. – Ни на что не претендую, на продолжение отношений не рассчитываю. Собираюсь провести хорошо время, оттенить своей красотой ваше неземное величие и только.
– Не надорвётесь? – плещется в его глазах вежливое превосходство.
– Я не берусь за заведомо провальные дела. Всегда знаю, сколько может вынести мой боливар…
– А в случае чего – у вас есть зонт и нужный ветер, который унесёт вас в безопасное место. Я понял, Мэри Поппинс, вам нет нужды именно сейчас надевать белый воротничок и кружевные манжеты. Из меня хоть и песок сыплется, но ум ещё не отшибло. В детство ещё не впал, в няне не нуждаюсь, в моралях и наставлениях – тоже.
