– Славик, вот здесь припаркуйся, пожалуйста.
Славик… Славик…
– Гости дорогие, вам хозяева не мешают?
– Нет, ваши тапочки нигде не жмут, – отвечает она не моргнув и глазом.
– Размерчик великоват? – Боже, что я несу?!..
– Мы на все руки мастерицы. Что велико – отрежем, – делает она пальцами решительный «чик».
– Боюсь даже представить, что вы делаете, если вдруг маловаты окажутся. Тапки. Да.
– Походим босяком. Неудобно как-то обижать хозяина, если у него размерчик маловат. Тапок, ага. Подождите здесь. Мы скоро.
– Мы, Анна Вторая?
– Мы – я и Женя. А что касается нумерации, то я первая и единственная, – аккуратно сняла она какую-то ниточку с моего рукава, и я буквально подавил в себе желание напрячь бицепс, чтобы она ощутила… тьфу ты, зараза, а не женщина!
Она выпорхнула самостоятельно, хоть Славик и вышел, чтобы ей дверцу открыть. Я проводил её взглядом. Славик что-то ей сказал, Анна рассмеялась. Ветер растрепал её светлые кудри.
Славик… в жизни я так не называл своего водителя. Ни вслух, ни в уме. А сейчас, как попугай, сижу и скриплю: Славик, Славик, Славик… И не пойму, что меня так бесит-то.
Водитель вернулся на место. Ребусов сидел истуканом, боясь дышать. Правильно, он знает, что в данном случае – молчать выгоднее и дешевле для нервной системы. Он же не может спиной видеть моё лицо, а по словесным баталиям мы с Мэри Поппинс в крайне критических отношениях.
– Я бы хотел, Вячеслав, чтобы вы серьёзнее относились к своим служебным обязанностям, – сказал сурово. Я всё же Босс, а он за последние полчаса нарушил субординацию. – Пока вы на работе, парадом командую я.
– Я вас понял, Игорь Евгеньевич, – он спокоен и невозмутим. – Но вы молчали, я думал, не против. Тем более, что таким девушкам, как Анна, лучше уступить, чем объяснить, почему «нет».
Я на миг завис, соображая, что он имел в виду под «уступить», и о чём они ещё успели договориться, пока я ушами хлопал, как чебурашка.
– У меня жена и дочери, – счёл нужным пояснить Славик. – Трое.
– Три жены? – наверное, никогда я не тупил так много, как в этот вечер. И да. Я никогда не интересовался личной жизнью своих сотрудников. Понятия не имел, что Вячеслав, оказывается, женат.
– Жена и три дочери, – вздохнул он.
И с этого момента моё настроение стремительно поползло вниз. Рухнуло, как поезд под откос.
Трое. Счастливчик. А мне сорок с хвостиком – и ни одного.
Болезненный момент. Это как коленом в известное уязвимое место.
Одной из причин нашего развода с Марьей стало её нежелание иметь детей. Всё остальное, наверное, можно было пережить, уладить, утрясти; найти компромисс, в конце концов. Я был готов на определённые уступки. Но жене хотелось красиво жить для себя. И даже я не входил в комплект её интересов, а уж дети – тем более.
Правду говорят: не гонялся бы ты, поп, за красотой и молодостью. Но за что боролись, на то и напоролись. Умом понимал, а природа взяла своё. Как любит язвить моя бабушка: ретивое взыграло.
Чёрт подери. А ведь только отпускать начало. Одно слово – и всё псу под хвост полетело.
Пока я предавался переживаниям и мрачным мыслям, Анна вернулась да не одна.
– Будьте добры, Игорь, подвиньтесь, пожалуйста, – она сама вежливость и напор.
Не успел я переместиться, как она плюхнулась рядом, а возле себя посадила космическую пришелицу. Гостью из будущего – иначе и не скажешь.
– Знакомьтесь, это Женя! – провозгласила она, и Ребусов наконец-то обернулся.
