Выжить и не сойти с ума. После потери ребенка ; Ты будешь мамой. Как забеременеть, если долго не получается ; Хочу ребенка! Как быть, когда малыш не торопится - страница 27

В первой поддержке – это конкретные дела, а здесь скорее выстраивание новых смыслов. И меня поддержали люди, которые помогали увидеть перспективу. Конечно, это были психологи и психотерапевты, которые со мной работали. Бесплатно.

Но я хочу привести сейчас другие примеры на тему «увидеть перспективу».

Мой бывший муж приехал и сказал, что мы едем смотреть дом, который он хочет купить. И что я могу жить в нем, если захочу.

Это был первый момент, когда я увидела перспективу на будущее. Даже если я никогда не буду жить в этом доме, тогда я впервые от этого предложения смогла посмотреть вперед и увидеть хоть какой-то смысл.

Потом приехал Хосе, меня надо было отвезти в госпиталь, но больше никто не мог. После проведенных восьми часов в госпитале мы поехали на пляж.

И я почти впервые расплакалась. Прошло два месяца, чтобы я начала плакать.

После Хосе сказал, что в таком состоянии он меня оставлять не хочет и через пару дней давно запланировал поездку в Париж с дочкой, а я еду с ними. И мы оказались в Париже. Это был просто подарок. Я снова увидела хоть какие-то проблески будущего смысла лично для меня вне связи с другими людьми.

Видимо, про поддержку со стороны городов я еще напишу: Париж стал городом года для меня, где я получила огромную поддержку, любовь и отдых от своих переживаний. За тот год я была в Париже четыре раза. Я знаю, что в Париже меня ждут, принимают и любят.

Новые смыслы я ищу до сих пор. Они уже появляются и прорастают.

С ноября 2020 года я учусь на обучающей программе Роберта Неймеера, директора Института потери и перехода (Портленд, США) «Терапия проживания процесса горевания через реконструкцию новых смыслов».

Верю, что смогу помогать выстраивать новые смыслы другим горюющим родителям.

И напоследок хочу обратиться с вопросом: что поддержало вас в моменты горя? В какой форме близкие помогали вам? Что было самым ценным в этой поддержке?

Благодаря одному психологу я осознала, как проламываются границы в травме.

Особенно в травме, которая воспринимается как шок. И затем в посттравматический период свои границы надо восстанавливать.

Границы могут быть нарушены как активно, так и пассивно.

Активно – это в моем случае атака СМИ с их фантазиями на тему того, кто и как виновен в трагедии. Или когда бывшая лучшая подруга так пугается, что на допросах в полиции придумывает вещи, которые, будь они правдой, могли бы спровоцировать подачу иска против меня. Другой вариант такого нарушения границ – создание ситуации огромной нестабильности через десять дней после похорон ребенка.

А еще границы могут нарушаться пассивно – это когда близкий человек просто пропадает и замирает где-то, возможно, в чем-то своем. Быть может, у него нет ресурса. Или же просто так легче. Он может помочь, когда все возможности для этого есть, но просто страшно свое имя связывать с человеком в такой ситуации.

Много месяцев я ждала проявления некоторых друзей. Неожиданно обнаружила у себя особые ожидания от коллег-психологов, так как у меня есть интересная точка зрения, что у психологов имеется определенная устойчивость к темам горя. Но, возможно, эти темы у них не проработаны, и многие из них никак не проявляются. Сейчас я к этому уже отношусь спокойно, первые месяцы мне было сложно это понять.

Я знаю, что бывшие в первые минуты рядом коллеги потом ходили к своим терапевтам на сессии, так как это было очень тяжело. Просто находиться поблизости от меня.