Я тяжело вздыхаю и пытаюсь по-другому вбить запрос – вдруг поможет. Быстро окидывая взглядом новые результаты, подмечаю, что две трети из них уже просмотрены, – и от других тоже никакого толку. В сердце теплится надежда, что если скорректировать запрос лучше, то я найду желаемое, но я знаю, что так не будет. Закрываю все вкладки и прячу телефон подальше – так, чтобы вовсе не видеть его. Понимаю, что гаджет тут ни при чём, но почему-то от этого действия всё равно становится немного легче.
Я непроизвольно осматриваю помещение. Взгляд опять утыкается на холодильник, в котором ждёт своей участи тесто. Я достаю его и начинаю разминать в руках, согревая, хоть делать ничего и не хочется – настроение безвозвратно ухудшено. Я делю тесто на части и пытаюсь придать каждому кусочку вид булочки, но, если честно, выходит отвратно. В конце концов, я бросаю эту затею. Убирать тесто лень, так что я оставляю его на столе.
Недолго смотрю на улицу: погода сегодня не хорошая и не плохая – что-то среднее, – но за окном всё равно некрасиво. Всё грустное, подавленное, и нет ничего, что могло бы привлечь взгляд. Я нахожу телефон и опять утыкаюсь в него. Меня так и подмывает ещё раз поискать информацию о воздушных шарах, но я сдерживаю эти бессмысленные порывы.
Проходит больше двух часов, когда на пороге появляется первый покупатель. Мальчик лет десяти вежливо здоровается и почти бежит к витрине с маленькими пиццами. Я поначалу слежу за ним, ожидая заказ, но он выбирает так долго, что в результате я возвращаюсь к пролистыванию ненужных мне новостей в телефоне и начинаю читать что-то о запуске нового самолёта. Новостная статья, связанная с полётами, заставляет меня вновь задуматься о воздушном шаре. Не сдержавшись, я всё же вбиваю новый запрос.
Минут через пять-шесть мальчуган наконец определяется, что будет покупать, и подходит к кассе. Я не успеваю убрать телефон прежде, чем посетитель нагибается и с любопытством смотрит, что же такое я там читаю.
– О-о-о! Вы полетите на шаре?
Мальчик с удивлением вытягивает лицо, и в его глазах плещется настоящее восхищение, а мне кажется, что вот такое же лицо, скорее всего, было бы и у Лилии, скажи я ей о полёте. Если бы только я смог найти тех, кто устраивает подобное!..
– Хотел, но не полечу.
Мальчик перестаёт улыбаться, будто это он лишился чего-то важного.
– А почему?
Я отвечаю честно.
– Оказывается, у нас в округе никто не предоставляет такие услуги.
– Это грустно, – вздыхает тот.
Я соглашаюсь.
– Жаль я тоже не знаю, у кого есть шар. Я бы Вам сказал, – сочувствующе говорит паренёк. Искренне и по-детски.
– Спасибо.
– А Ваши родители тоже не знают?
Мои родители? Ох, если бы я знал, что они знают. Если бы я хотя бы их самих знал…
– Нет.
Мальчишка протягивает мне выбранную пиццу, чтобы я мог сообщить ему, сколько она стоит.
– Знаете, я спрошу у своего папы. Он у меня умный и точно поможет. Он всё знает.
Я киваю и несильно улыбаюсь. Подросток тоже кивает, протягивая мне мелочь.
– Спрошу, ага. Он точно поможет, вот увидите!
Меня слегка поражает отзывчивость этого мальчишки, так что я действительно благодарю его. Он же забирает свою пиццу и, помахав рукой, убегает. Я уверен, что, уже выйдя из пекарни, тот забыл о своём обещании, но меня, на удивление, это несильно расстраивает.
А если его отец и вправду поможет?..
Я недолго перевариваю произошедшее, и меня осеняет. Спросить у отца – вот что мне нужно! Родителей у меня нет, но зато есть эта пекарня и десятки посетителей. Какова вероятность, что кто-нибудь поможет? Городок у нас маленький, и тут никому нет дела до подобного, да и воздушные шары сейчас не очень популярны… Но всё же. Что с меня убудет?
