Взрослые дети - страница 13

– Гряз… Грязнушка, – наконец, выговорил он, рассмешив собеседника своим произношением.

– Да никакая она не Грязнушка, балда! А Грязновка. Это деревня зовется Грязнушкой. Там жила Фекла по прозвищу Гром-баба. Никому от нее покоя не было. Трех мужей угробила, одного до белочки довела. Как с такой не спиться? Последнего ее мужика звали Петькой, кажется.

Тарле всегда знал, что научные открытия легко не даются. Он был полон решимости разобраться хотя бы с драматической историей Параськи. А вот потом он получит грант и обязательно проведет еще несколько месяцев в российской деревне. Тогда-то можно будет полностью посвятить себя анализу сельской жизни со всеми ее драмами, комедиями и фарсом. Ему казалось, что это хорошая идея, и его труд может встать в один ряд с известными книгами по истории повседневности или даже совершить революцию в науке.

– Параська работала как сторож? – спросил Тарле в надежде распутать сюжет.

– Да не, – улыбался говорун. – Сторожиху звали Валька, и у нее был ребенок… залетела она по малолетству от одного дачника.

– Этот ребенок Аня?

– Да не, я ж тебе правильно говорил… У нее Андрей… Тот, который пошел с другом на рыбалку да еле живой пришел… Да и как тут быть, если увидишь человека всего в волосах? Правильно?

– Кого он увидел? – спросил Тарле. Удивительно, но его мозг еще продолжал работать. – Ту женщину, которая имела детей, которые обзывали девочку?

– Да кто поймет, баба то или мужик. Горилла, лохматая, не говорит, а мычит только… Да и кому надо разбираться? Живым бы уйти. Представь себе, такой здоровенный кабан на тебя прет. Какие тут вопросы?

– Я не понял, горилла или кабан? – простонал студент, потом его озарило. – Вы говорите, что видели йети?

– Да откуда мне знать, кто он. Говорю же, лось такой лохматый, здоровенный, как бык, с когтищами метровыми.

Тарле стало казаться, что он сходит с ума. Студент решил, пока еще рассудок не покинул его окончательно, пойти в свое купе, глотнуть прохладной воды и прилечь.

Говорун увязался за ним и на ходу успел привести еще одно веское доказательство существования снежного человека. Его остановил только полковник Груздев, решительно шедший на таран. Проявив незаурядную ловкость, говорун юркнул на пустую полку, и буря прошла мимо.

Полковник рыскал по вагону в поисках выбранной жертвы, но на привычном месте ее не оказалось. Но он бы не был полковником, не будь у него хваленой военной смекалки. Сашу он подкараулил около туалета.

– Поговорить надо, – грозно сказал Груздев.

Он уперся кулаком в стену рядом с Сашиным лицом, показывая, что даже попытки бегства исключаются.

Они вышли в тамбур. Грохотали колеса, но полковничьему голосу удалось пробиться сквозь этот шум.

– Где служил?

Груздев напустил строгости, но Саше это было не в новинку. Его командир тоже не прочь был хмурить брови, тем более что поводов для того хватало, один браконьер по прозвищу Бобр чего стоил.

– Пограничные войска.

Ответ растворился в шуме колес, но, помимо смекалки полковник обладал полезной способностью читать по губам. Раньше она ему служила для потехи, теперь же пришлась, как казалось, к делу.

– Звание, – продолжил Груздев.

– Сержант.

– Номер части!

– Тысяча сто девяносто восемь.

У полковника с невероятной силой зачесались кулаки. Если «этот молокосос» с такой легкостью выдавал сведения незнакомому человеку, пусть даже и с красными корочками, что ж он тогда мог наплести иностранцу?