Взрослые дети - страница 12
– Ну, где ты пропадал? – обратился генерал к мужчине, у которого налицо были все признаки медвежьей болезни.
– Вот, хорошего человека встретил… – отвечал тот заискивающе.
Груздев приглянулся генералу, и тот пригласил его на партию в шахматы. Планы пришлось срочно менять. Полковник всерьез намерился научить дисциплине кого-нибудь другого, не растрачиваясь на «игрушки».
Место Саши занял говорун. Позабыв про анкеты, Тарле слушал его сбивчивые рассказы и старательно их конспектировал в блокноте.
– Вот так вот этот Пашка городской забрасывал удочку да и поддел себя крючком за одно место.
– А что стало с девушкой, которая поехала в Москву? – постарался вернуться к прежней истории студент.
– Анька-то экзамены провалила… Что еще от нее ждать? С пятнадцати лет с мужиками на сеновалах кувыркалась… Двойки, тройки, а туда же… Институт, институт… Полы теперь драит в ресторане да юбкой перед старыми богатыми кобелями трясет…
В блокноте Тарле ясно было написано, что в Москву поехала Надя, окончившая школу с золотой медалью.
– Я вот что тебе еще скажу, – продолжал говорун. – Весь он был волосатый… Длинные лохмы такие… Кому его в лесу-то стричь? У нас в поселке одна Светка парикмахерша, и та умеет только под горшок оболванивать… Кому это надо в наше время? Правильно? Мода другая теперь, раньше можно было под горшок обстричься и ходить, как Вадька, бригадир из леспромхоза… Никто бы пальцем не показал… А теперь даже в деревне…
Тарле совершенно запутался, и ничего не мог разобрать в собственных записях. Там уже значилось около трех десятков имен, фамилий и прозвищ, взаимосвязь которых он отчаялся установить. «Аня. Дочь Параськи. Параська работала в колхозе сторожем», – пометил Тарле.
– Это дочь Параськи? – уточнил студент, вновь услышав про Аню.
– Да ты все напутал, – настаивал говорун. – Параська в детстве свалилась с моста в реку. Распугала бабкиных гусей и сама с перепугу спятила. И как тут не рехнуться? Бабка драла ее, как сидорову козу. Встанет старуха не с той ноги и давай девку за космы тягать. Она каждое утро вставала очень рано и всегда не с правильной ноги. Никаких петухов не нужно… Визг Параськи через улицу было слыхать… Слышишь, если визжит, значит, вставать пора. А Параська носилась от бабки по поселку ободранная, клочки только остались от лохм. Так и бегала, пока мамашка ее не обрила наголо. Представь лысую девку. Как тут не спятить? Это нам можно, а у них, у девок, если без волос, то и рожей, значит, не вышла. Правильно я говорю? – Тарле посмотрел на него помутневшим взглядом, и говорун продолжил: – Вот Лешачихины пацаны и прозвали Параську вшивой-паршивой… Дескать, вши у нее, вот и без волос. А мать их Лешачихой звали, потому что была на рожу страшнее атомной войны. Когда еще волосню свою распустит, тут любого кондрашка хватит. А еще у ней были усищи, у Лешачихи, как у председателя колхоза Калинина. Вообще-то Калинин был партийный вожак, и им назвали тот колхоз, а председателя звали Никифор Петрович Голубчиков, как сейчас помню. Такие веселые фамилии легко запомнить. Вот у нас за рекой жил пасечник, так он вообще был Счастливцев. От слова «счастье». Понимаешь? Пчелы его злющие перекусали всех за рекой. Потому однажды пасеку его и спалили… А скажи-ка, как называется та река? – неожиданно спросил он Тарле.
Говоруну было важно, чтоб его слушали, а не просто делали вид. Студент пролистнул десяток страниц своего блокнота.