Взрослые дети - страница 28

Вот от таких важных вещей отвлекли кассиршу известия о том, что на ее вокзале какие-то пассажиры, которых там быть не должно до самой весны, «распоряжаются как хозяева и даже сломали замок». Подобных вольностей женщина стерпеть не могла. Деловито осмотрев снесенную ветром кровлю туалета и сбитый замок, она принялась искать крайних, как часто бывает в случаях, когда подозреваемых слишком много и найти виновного затруднительно. Первым, кто попался на ее, пути был «подозрительный» десятилетний мальчик. Он стоял у самой двери со сломанным замком и даже «с подозрительным видом» на замок смотрел, «даже как бы улыбался при этом».

Кассирша никогда не читала воспоминаний русского путешественника с псевдонимом «Н», который в середине девятнадцатого века побывал в Ливане. «Затруднения всяческие, кои ежечасно испытывает оттоманское правительство, – писал он, – не находя иного разрешения, извергаются обыкновенно гневом на головы беззащитных маронитов». Кассирше и не обязательно было знать подробности этой давней истории, чтобы поступать по примеру оттоманского правительства.

Ребенок не мог понять, почему запрещается смотреть на сломанные замки, а кассирша, не обращая внимания на его вопли, продолжала ушную трепку в стиле Груздева. Она не учла одного – мать мальчика, владевшая в Туле продуктовыми ларьками, выходила и не из таких ситуаций. На понятном кассирше языке «бизнес-леди» объяснила, как глубоко та заблуждается. Кассирша извинилась перед ребенком и «пошла…», как он ее и просил. Сочувствующий ее провалу мужчина подсказал, что нужно искать парня в форме с темными волнистыми волосами. На вокзале нашлось много подходящих кандидатур. Была б ее воля, она б оттаскала всех стоявших в оцеплении у поезда за уши и потребовала снять шапки для проверки волос. Желание покричать переполняло ее. Кассирша рыскала по вокзалу в поисках новой жертвы. Хоть Тарле формы не носил, но его одежда имела светло-зеленый оттенок.

– Ты сломал замок? – возникла перед ним грозная кассирша.

– Какой зáмок? Я его здесь не видел…

– Не прикидывайся дураком, – закричала кассирша. – По глазам вижу, что ты.

Если в глазах студента и можно было что-то прочесть, то это было замешательство.

– Да иностранец он, – спас Тарле торговец. – Ежиков любит…

– О, а ты уже здесь, – переключалась на него кассирша.

Пока она убеждала односельчанина, что тот «не в меру ушлый торгаш», студент успел спастись.

– И куда он делся? – выходила из себя кассирша. – А ты не скалься, спекулянт… Мало вас при Союзе пересажали…

Ей становилось теплее на душе, когда она представляла всех «наживающихся на людях спекулянтов, закупающих подешевле, а продающих дороже», за решеткой. Торговец тем временем представил, что его кобыла лягнула «эту пустомелю», как в прошлый раз, когда та намерилась отогнать лошадь от своей клумбы. И кассирша, и торговец одновременно улыбнулись, фантазируя о своем.

Но редкая история обходится без «доброго человека», имеющего свои представления о справедливости.

– Тот парень замок ломал, – указал один такой на Сашу.

Уже объявили посадку, и кассирша помчалась к поезду. Сорок лет как рукой сняло. Она снова ощутила себя той девочкой, всегда успевавшей убежать от деда Миши, в саду которого промышляла яблоками. Добытые таким способом яблоки казались намного вкуснее тех, что росли в ее палисаднике. Теперь с не меньшим азартом кассирша преследовала Сашу. Она настигла его у самого вагона, с такой молодецкой силой дернув за рукав, что для ежа это едва не обернулось фатальным падением.