– Мама, что скажешь? – обратился Стейн к дрее. О как, прием, совмещенный с визитом будущей свекрови? Как всегда, никто не достоин ее сыночка?
Дрея кривилась изо всех сил и надменно молчала. Я увлеченно пересчитывала розетки на ее платье, не думая смущаться. Наконец она соизволила открыть рот.
– Полагаю, полугода будет недостаточно, – изрекла она. – Год, пожалуй.
– Уважаемая, у вас зубы болят? – участливо спросила я. – Вы так кривитесь, вам невероятно больно? Не думала, что у драконов могут быть проблемы с зубами! Не пробовали прополоскать с содой? У вас есть малавит?
Все это я произносила в полной тишине. Все так обомлели, что замолчали.
– Знаете, у нас людей обсуждать в их присутствии в третьем лице не принято, это очень невоспитанно и грубо. Хотите что-то спросить или сказать, обращайтесь прямо, я открыта к диалогу, – лучезарно улыбнулась будущей свекрови.
Глава 6. Сорванный прием.
Прием я благополучно провалила.
Папашу и мамашу мне не представили, о чем я им тут же сообщила, и тут же спросила, кто они такие, как их зовут и чем занимаются. Достаточно почтительно и с детской любознательностью во взгляде.
Какая-то слабонервная гостья упала в обморок.
– У нас родителей мужа называют папой и мамой, вы же позволите, мамуля? О, как я рада! – пока дрея открывала рот, подобно рыбе, я звонко расцеловала ее в обе щеки.
Поцеловала бы и папу, но перед троном встал гвардеец. Его я целовать отказалась, громко и обиженно.
В обморок отправился толстяк, приведший меня в зал.
Да что ж они тут слабенькие такие? После этого я пошла по гостям, знакомиться и жать ручки. Комплименты дамам, улыбки мужчинам. Гости очень хотели разбежаться в разные стороны, но не все успевали. Кто-то истерически захихикал.
Мамуля подскочила с кресла и заявила, что она ни минуты тут не останется.
– Душновато, правда, – подхватила я. – В вашем возрасте надо беречь здоровье. Удачного полета!
– Фридгерд! – взревел бородатый.
Дать указания он не успел, потому что я подскочила и схватила его за запястье, обрушив по дороге гвардейца. Подсечка проверенная!
– Пульс-то неважный, папуля, частит, ускользает, подобен шелковой нитке с узлами. Очень копченое мясо уважаете, паштеты и дичь?
– Д-да, – изумленно ответил папуля.
– Придется бросать! Атеросклероз не за горами! Пальцы ног мокнут, потеют и неприятно пахнут? Дергающие боли есть?
– Что?!
Рыжий не мог больше сдерживать хохот, он и так последние минуты закрывал себе рот обеими руками.
– Это скандал! – прошипела мамуля. – Сын! Ты обязан привести ее в чувство!
– Да, мама!
Из зала бородатый и дрея удалялись чуть ли не бегом. И далеко не все последовали за ними следом!
Стоять мне надоело, так что я поднялась и села на трон. Закинула ногу на ногу и покрутила туфелькой.
– Неправильный у вас конференц-зал, почему-то всего одно кресло. Надо, чтоб всем было, куда сесть, – наставительно сказала я. – Что у нас там по плану?
– Обед и бал, – сообщил рыжий. – Ты бы слезла с трона, детка.
– Я твой господин! Сейчас же встань! – завопил Стейн. – Я тебе… я тебя…
– О, любимый! – я прыгнула на него прямо с трона. С трех ступенек. Сам же просил, чем недоволен? На ногах он не удержался и упал на спину. Быстро села сверху и стала целовать, вскрикивая «дорогой», «любимый» и «мой господин». Стейн уворачивался, брыкался и пытался уползти. Не стала его долго мучить, отпустила. Фред играл желваками, Ильд ржал, согнувшись пополам, Ольд и Альд растерянно моргали.
