Я дам тебе тысячу. Дочь Колумба - страница 15

– Спасибо, – коротко улыбаюсь я, спрыгивая на землю.

– Ноа?

– Да?

– Я выиграл у тебя желание. Можешь пообещать мне больше внимания уделять своей безопасности?

– Это впустую потраченное желание, – развожу руками я, – второго шанса не будет.

– Всего за сутки я спас тебя трижды. Дважды – за один вечер. Как ты вообще справляешься со своей жизнью в одиночку?

От глубины его голоса вибрируют мои нервы.

– Со мной такого обычно не происходит. Может быть, твое присутствие делает из меня слабачку? – чуть слышно спрашиваю я.

– Тогда нам не стоит больше общаться.

Это определенно не тот ответ, на который я рассчитывала. У меня вздрагивает нижняя губа, я коротко киваю и разворачиваюсь, чтобы уйти. Он ловит меня за руку. Его прикосновение совсем не так жестоко, как его слова. Мягким движением он перебирает мои пальцы и легко их пожимает.

– Поверь мне. Так будет лучше. – Его голос опускается до самого будоражащего шепота в моей жизни.

Я грустно усмехаюсь.

Сказать такое, все равно, что запретить сахар сладкоежке.

Академия Вергара несла на своих кирпичных плечах более, чем вековую историю. В ее просторных, залитых неистовым солнечным светом аудиториях выучилось уже не одно поколение обитателей Холмов Алтеи. Академия Вергара могла похвастаться самым низким процентом стипендиатов, потому что пробиться туда без спонсора, трастового фонда или убийственной характеристики было почти невозможно.

Каждый учащийся в Академии знает свое место. Поскольку такой критерий, как деньги, в нашем случае практически не применим, мы делимся стандартно: пловцы, футболисты и прочие спортсмены, команда чирлидеров, программисты, актеры, художники и так далее. Есть у нас те, кого все любят, есть ребята, против которых дружить – одно удовольствие, есть банды, которых боятся. Все, как у всех. Есть у нас и свои недосягаемые кумиры, есть и чудаковатые отщепенцы, есть и стайка стерв, распускающих сплетни обо всем на свете.

Мне повезло, что я с самого детства принадлежала к касте спортсменов. У нас есть свои привилегии: мы можем уходить с занятий в разгар соревнований, у нас есть доступ на все тусовки. Мы дружнее, потому что в спорте первенство измеряется не нулями в трастовом фонде. Нам, в отличие от многих других учеников, не нужно отстаивать свое право считаться элитой: доказательства наших заслуг уже переплавлены в медали и кубки, украшающие весь холл первого этажа Академии Вергара.

За месяцы знойного лета я успела забыть, как чопорно выгляжу в школьной форме с повязанными ленточкой волосами. Папа довольно окидывает меня взглядом, когда я сбегаю по лестнице к его машине. На мне – темно-бордовая юбка в клетку и заправленное в нее белое поло с вышитой эмблемой Академии Вергара: львом с распахнутой пастью, чья грива переливается на солнце золотыми и алыми нитями.

Папа отвозит меня на учебу, и когда он тормозит перед главным входом, каблучок Карлы от нетерпения уже буквально пробивает дырку в каменной плитке.

– Как много я хочу спросить у тебя, моя дорогая! А ты не написала мне ни единого слова! – цедит сквозь зубы она, цепляя меня под руку и подталкивая к дверям. Ее длинные блестящие волосы убраны широким ободком «Прада», а стройные ножки обтянуты черными гольфами, от чего Карла смахивает на Блэр Уолдорф11 в ее лучшие годы.

– Вишенка все еще у меня на торте. Меня чуть не похитил птичник, и Каетано не оценил твой широкий жест, – сообщаю я. Карла спотыкается и едва не растягивается звездой на дорогом паркете.