«И ведь не соврал почти. Я на таблетках была и ходила к психологу после потери ребенка» — опускаю лицо, чтобы он не видел гримасу фантомной боли. В полутемени не разглядеть, да и пряди волос упали вперед, словно штора защитная.
Мартини на голодный желудок подействовал, как снотворное. Откинув голову на спинку, рассматривала бывшего друга сквозь опущенные ресницы.
— Семенов, почему ты не женат?
— Упаси Боже! На вас насмотрелся! — издевается, гад.
— Борь, я серьезно спрашиваю. Не любил никогда что ли? — мне зачем-то хотелось чужую боль пощупать. Не все же в своей мариноваться.
— Любил, — опускает глаза в стакан и начинает перекатывать оставшуюся на дне жидкость.
— Предала она меня. Нашла себе мужика посолидней, с погонами, где звезд больше.
— Тогда, ты меня должен понять, — подаюсь вперед, впиваясь взглядом. — Почему не рассказал раньше? Знал ведь, что с рогами хожу ветвистыми. У тебя тоже нет совести, Боря.
— Нет, — соглашается сразу и доливает себе из бутылки. — Виолка, мы сейчас окончательно окосеем. Есть что пожрать у тебя? — это явно отвлекающий маневр, но я даю нам передышку. Она нужна обоим.
Поставив свой стакан на край столика, шатаясь, бреду на кухню. Открываю холодильник. Достаю сервелат и сыр. Нарезаю кусками хлеб. Получается коряво. Похрену! Накидав все это на одну тарелку, ползу обратно.
Спит мой собутыльник, распластавшись в кресле. Рука свесилась, в которой еле держится стакан. Голова запрокинута, рот приоткрыт. Храпит во всю матушку. Никакой психологической помощи! Все сама! — жую бутерброд и думаю о том, почему я не такая ранимая. Мне положено быть в соплях, и в истериках, кромсать его вещи и выкидывать в окно… Бить посуду... Что еще там делают обманутые жены?
Чего-то я устала сегодня. Решив, что кромсать я успею завтра, иду до кровати и заваливаюсь прямо в одежде. Заворачиваюсь в кокон теплого одеяла.
Мне снится наша первая зима. Снежинки невероятной красоты на его густых ресницах. Взгляд шальной и влюбленный. Паша поднимает меня и кружит.
— Отпусти! Уронишь! — смеюсь и постукиваю варежкой по плечу.
— Никогда не отпущу! Лучше убью…
Тогда казалось это шуткой, проявлением любви. Я проснулась резко, будто меня выкинуло из сна торпедой. Хватаю воздух ртом. Липкая вся от пота. Откидываю одеяло и морщусь, что спала в платье. Стягиваю одежду через голову и кидаю на пол. Шлепаю босыми ногами в ванну.
— Вот это я понимаю — гостеприимство! — раздается присвист.
«Твою ж мать! Я про Семенова совсем забыла!». Борька хоть и считается другом, но не отменяет того, что он кобель еще тот.
— Слюни подбери! — кидаю через плечо. — Это все не для тебя. — Захлопываю дверь ванной, отрезая себя от странного блуждающего взгляда. Поежилась и открыла кран. Хочу в ванной полежать! Пусть я опоздаю на работу, но кто посмеет мне прогул поставить?
В медовой ароматной пене расслабляюсь, и мозг начинает работать усиленно. Слишком мало информации. Надо бы еще копнуть, что муженек от меня так тщательно скрывал. Плещусь. Вожу по телу мочалкой. Осторожный стук в дверь:
— Виола, я кофе сварил. Выходи. Ты уже сорок минут шкуру себе сдираешь.
Так и застыла. Откуда он знает, что у меня мочалка в руках? Не вибратор, не фен, не депилятор… «Тьфу! Я так параноиком стану! Борька просто сказал, а я уже ищу скрытый смысл»
6. 6. Глава
Захожу в офис в сопровождении Борисика. Безопасник выглядит очень помятым после вчерашнего. Сотрудники переглядываются, строя догадки — «где это мы вечерок скоротали?». Все выглядит именно так. Вчера вечером — увез, сегодня — привез. Раньше за ним такого не замечали.
