– Да что ты докопалась до этой люстры! Нормально все с ней, – вспылил бывший. Только не говорите мне, что это его команда поработала? Кто бы сомневался.
– Вот поэтому ты никогда не получишь проект класса люкс. Каждый мало-мальски одаренный дизайнер в этом зале понимает, что эта люстра абсолютное убожество. Повесить ее здесь мог только человек с полным отсутствием вкуса и заботы об окружающих. Эта адская конструкция слепит гостей весь вечер! Если у меня будет воспаление глаз, я пришлю тебе счет, – прошипела я и вывернулась из его хватки. По ошарашенному и пристыженному виду бывшего стало очевидно, кто правдами и неправдами добился права украшать зал для приемов и водрузил это оружие массового поражения на потолок.
– Да чтоб тебя этой люстрой…
Дальше я не расслышала. Какой-то странный свистящий звук сверху привлек мое внимание. Все, что я успела, это поднять голову и ослепнуть от яркого света, льющегося из подозрительно приблизившейся люстры. Точно, я же как раз проходила через центр зала прямо к столу с закусками, где притаился балкон и царствовал полумрак.
Очевидно, не дошла. Боже, меня прибило световым убожеством, которое повесил мой бывший. Надеюсь, он не получит не только мой контракт, но и любой другой после подобного. Жопорукие шуруповертыши!
Как отточить письмо, если у тебя когти?
Воспоминания оказались не из приятных. Во мне кипела злость и раздражение. Хотелось разорвать бывшего на куски, а лучше воткнуть в него все те диодные кинжалы из злосчастной люстры! Говорила мне подруга, что он погубит мою карьеру, если свяжусь с ним снова. И она была права! Сложно развиваться в профессии, когда ты мертва. Вот только даже мое холодное отношение и редкие встречи, к которым обязывала профессия, не оградили меня от пагубного влияния бывшего. Если бы не знала, что Шушарин никогда в жизни не прикасался к инструментам и не планировал этого делать до самой смерти, подумала бы, что это он расшатал крепление и специально задержал меня под этой чертовой люстрой. Надеюсь, ему хоть осколком в глаз прилетело!
– Она же не собирается нас… – проблеял кто-то у дальней стены.
– Спали-и-ить! – завыл на одной ноте другой голос. К нему присоединились еще не меньше трех, раздражая чувствительный слух всхлипами и высокими нотами.
Погодите! Спалить?
В горле действительно было подозрительно тепло. Оказывается, за всеми этими воспоминаниями и яркими эмоциями я не заметила, как припала к земле и начала скалиться на бледных, полуобморочных девственников. А еще шипела и от злости готовилась пустить в ход пламя. Как я поняла, у драконов это универсальный способ общения. Растерялся – спалим деревню, захотелось поболтать – плюнем огнем в голову собеседнику, разозлился – сожжем обидчика дотла. Придется как-то поработать над этим механизмом немедленного возгорания от любой мелочи, иначе я ничего не узнаю о мире и своем в нем положении – собеседники банально не доживут до конца разговора.
Я медленно попятилась к своей горе золота, подальше от юношей. Им мое близкое нахождение явно не шло на пользу, как и их мыслительному процессу. Если я хотела что-то узнать, нужно было привести в чувства хоть кого-то из жертвенных агнцев. Самый взрослый из них удивленно вскинул брови, когда увидел мое тактическое отступление. Видимо был уверен, что смерть их близка, и не ожидал отсрочки. Он казался заинтересованным моими действиями и до сих пор не издал и звука.
