Через неделю Машенька подняла голову, а через две уже села. А собачка тоже стала лакать воду и кушать, и даже однажды показалась из-под кушетки. Варвара из старых, но чистых тряпок смастерила платьице, и как только Машенька стала садиться, надела его на девочку. На третью неделю она стала разговаривать, но все как бы сама с собой. А по ночам кричала:
– Не бейте меня! Смилуйтесь.
И опять Варвара плакала в подушку, да и Василий тоже мокроглазничал. Все это происходило на исходе лета года 1938-го от рождества Христова.
* * *
Ваня, теперь уже Панфилов, учился в ФЗУ с желанием.
Он был примерным и упорным в обучении, и при своей начитанности имел авторитет и уважение. Он теперь крайне редко навещал своих названных родителей, но Василий частенько встречался с ним в ФЗУ, и всегда у Вани были свежие новости. Учеба была исключительно добровольным делом, и в ФЗУ жили интересной, общественно-культурной жизнью. Их тут обеспечивали питанием, общежитием и даже стипендией. Будучи еще фэзэушником, Ваня подменял бригадира на заводе. Его везде ставили в пример, только вот в общественной жизни он был безынициативным и неэффективным. Да вот еще, вроде как, и засомневались в его пролетарском происхождении: кто-то увидел, что у него на шее серебряный крестик на веревочке. Этот крестик он сам изготовил из маленького кусочка серебра. Его пытались уличить, что он это сделал в рабочее время, но далеко это не зашло, и ничего не изменилось. В этом году несколько рядовых «клеветников и доносчиков» были показательно осуждены, и информация о таких судах была размещена в центральной прессе. Тезис «о клеветниках и карьеристах» попытаются сделать основой для официального объяснения террора 1937-го года.
* * *
А та, которая была приговорена умереть публично, выкарабкивалась к жизни. Маша стала самостоятельно садиться и даже пыталась вставать, но пока безуспешно. Ее тело стало приобретать формы и силуэты живого человека. Она стала понемногу привыкать к окружающей среде и осмысленно разговаривать. Вши сами по себе куда-то исчезли, а врач назвала все происходящее чудом.
Василий рано поутру выносил собачку без имени выгулять на улицу. Так вот она этого гражданина в галифе явно ненавидела. А если собачка начинала рычать под кушеткой, то значит, тот ухо прижимает к стенке, пытаясь услышать что-либо крамольное. Наконец, Машеньку увидел Ванечка, когда забежал на пару минут в выходной. Он, конечно, был уже наслышан про Машу и вернулся с двумя петушками на палочке. Прямо было видно, как она засмущалась, но взяла петушок своей крохотной ручкой. В этой семье любовь была главным мотивом отношений. Она сама пришла в этот дом. Ее внесли на руках, вопреки правилам, которые окружали.
К концу мая Маша уже умело вставала и ходила по комнате; в тюрьме она немного подучилась портняжному делу и стала для Варвары подстрачивать несложные швы. А та, когда видела ее за своей машинкой, снова плакала, но уже от счастья. Собачка не отходила от нее ни на минуту, и все время жалась к тоненьким ножкам девочки. А Василий занимался тем, что хлопотал об ее устройстве в ФЗУ. Варя была яро против, но, с другой стороны, было понятно, что девочке нужно возвращаться в жизнь. А их комната в коммуналке – это совсем не то, что нужно человеку, которого пытались принести в жертву режиму. И она потихоньку сдавалась напору Василия, да и Ванечки, который к этому присоединился.
