Я есть - страница 10

Доченька любит тебя всяким.

И от этого безусловного принятия хочется сворачивать горы, хочется достигать, хочется проявлять себя только героем, быть мудрым. Дочь для мужчины – это ангелочек, оберег, подаренный Богом, маленькая феечка, которая приходит в твою жизнь, и жизнь твоя, даже если она была серой и скучной, преображается. Доченька, миленький комочек нежности и всего самого, что только может быть на земле чистого и светлого. Так папа рассуждал, ожидая Светочкиного появления. И вот, когда Ангелочек явился, всё именно так и произошло. Папа баловал Светочку. Каждую минуту. Каждую секунду. Отвоевал право у жены и тёщи, что только он её купает, он её убаюкивает, он её пеленает. Соседи восхищались: надо же, как этот-то из 32 квартиры дочь-то любит! Как любовь меняет человека: стал обходительный, вежливый, галантный. Гулять – сам, за детским питанием – сам, в поликлинику – сам. И вот, уже к лету осенний цветочек расцвел, и все могли наблюдать милое создание во всей красе – в платьишках и панамочках, как папа и мечтал. И эта его любовь растянулась на все годы: каждый день в садик и из садика, шнурочки на ботиночках развязывал и завязывал, на саночках катал, на всякие гимнастики-пения-хореографии водил, сидел в коридорах в ожидании, читая книжки о правильном воспитании, с женой и тёщей вечно воевал, если только они повышали голос на его принцессу, обучал их, как надо общаться и как не надо, ссылаясь на Гиппенрейтер, ту самую, что точно знала КАК. Во всяких девчачьих штучках разбирался – это Барби феи, а это Винкс энчантикс, это Блум, а это Лалалупси Алиса, в школу собирал, лучшие портфели и ранцы, карандашики, ручечки, стёрочки, тетрадочки.

– Пап! А давай купим вот этот, самый красивый! Зара и панда, Зара и панда! Смотри, какие они милые! – кружилась Светочка вокруг папы.

– Выбирай, какой хочешь, – отвечал папа.

Папа не умел сказать «нет»: любой каприз, в пределах разумного, конечно, ведь папа растил идеальную дочь, а не ноющую принцессу. Папа читал Светочке сказки и даже сочинял их сам: «Пуговке очень больно. Она оторвалась и потерялась… Пуговке надо взять ответственность за себя». Он разговаривал со Светочкой по душам: что сегодня произошло хорошего, а что плохого? Он учил справляться дочь с трудностями:

– Димка обидел? А ты? А он? Истоптал твою куртку?! Обзывался? Запомни одно: подставлять другую щеку ты будешь при милых поцелуях, а когда тебя унижают – надо бить!

И папа учил Светочку драться, отстаивать свои границы, защищать их, учил правильно сжимать кулаки, правильно ударять, правильно сгибать руку соперника, не давая ему даже замахнуться, папа учил правильно давать пощечины, такие, чтобы потом оставались следы и надолго, чтобы надолго помнил тот, кто решился пнуть в коленку или выбить стул, чтобы Светка рухнула на пол, надолго помнил, что Светку обижать нельзя. Запрещено. Светка об этом даже рассказала Димке.

Достаточно было рассказать.

Папа был мудрым. У него можно было спросить обо всем на свете: имеет ли жук-пожарник отношение к пожарам, кто такой шпрехшталмейстер, как пишется слово «безапелляционный», почему он прозвал Димку «чичисбеем», почему в 1926 году Далай-лама ввел налог на уши.

– Пап, а у тебя была первая любовь?

– Да. Твоя мама. Первая и единственная. Всё остальное – это так, симпатии. Люди часто путают, думают – вот оно, на всю жизнь, нашёл, а это просто симпатия. Нам часто нравятся те, кто или похож на нас, или, наоборот, обладает какими-то качествами, которых нет в нас самих, и мы ищем, тянемся, хотим тоже быть такими. Тихоням нравятся активные, активным – тихони, смелым – робкие, правдивым – выдумщицы… Всякое бывает. Но не всё есть любовь, – рассуждал папа. – Иногда люди тянутся друг к другу просто потому, что у них есть общий урок. Они как брат и сестра, родные на духовном уровне, и может начать казаться, что это притяжение – и есть любовь. Потом, через много лет, люди иногда начинают понимать, для чего они были даны друг другу, что эта их встреча – не просто случайность, а урок. А кто-то так и не понимает, не всех настигает мудрость. Когда к тебе придёт настоящая любовь, ты это почувствуешь, поймешь, доченька, вот увидишь! – уверял папа Светочку.