Я говорю тебе: «Прощай» - страница 2

С того злополучного дня прошло около трёх месяцев.После выписки Давид ещё долгое время был прикован к постели. Перелом оказался довольно сложным, поэтому перед тем, как встать на ноги, ему пришлось пройти тяжёлый курс реабилитации. К счастью, наши усилия принесли существенные плоды, и уже сейчас Давид спокойно передвигался без моей помощи.О произошедшем в больнице я предпочитала не вспоминать. Наверное, мне просто не хотелось верить в предательство двух самых близких людей… Глупо. Но я предпочла засунуть голову в песок, лишь бы случайно не убедиться в правоте своих предположений.— Ты уверен, что готов приступить к работе? — за завтраком спросила я. — Без тебя, конечно, тяжко. Но мы справляемся… Уже отправили первую партию в магазины.— Мне надоело отлёживаться дома, — отпив горячий кофе, Давид недовольно поморщился. — Я хочу скорее вернуться к привычной жизни. Забыла, что мне рекомендовали больше ходить?Переубедить мужа было из области фантастики. Я понимала, что в четырёх стенах Давид чахнет — вся энергия, до краёв наполнявшая его до аварии, постепенно иссякла. Он похудел, даже слегка осунулся… Но чёртовы подозрения, которые за долгое время так и не покинули моё сердце, вынуждали как можно дольше держать мужа при себе.— Тогда поедешь со мной, — положив приборы на тарелку, я вышла из-за стола. — Завезём Машу в школу, а потом отправимся в офис. Как раз решим вопрос рекламной кампании.— Хорошее предложение, но нет, — встав за мной, Давид подошёл ближе. — Мне ещё нужно заехать в клинику, сделать контрольный рентген и отвезти его Савицкому. На это уйдёт больше половины дня… — он мягко обнял меня за талию. — Слишком долго... Не хочу тебя отвлекать.Вплотную придвинувшись, Давид еле ощутимо поцеловал меня шею. От мужских прикосновений по телу прошёл ток. Даже спустя пятнадцать лет наших отношений я до сих пор млела от его нежностей.Зная мою слабость, Давид неспеша опустил ладони на бёдра. Его пальцы жадно исследовали каждый сантиметр покрытой мурашками кожи, вынуждая меня прикрыть глаза от удовольствия.С последующими секундами напряжение между нами стремительно росло. Даже сквозь плотные слои ткани я чувствовала, как велико его возбуждение. Да и моё было не меньше…Постепенно поцелуи стали жарче. Слегка прикусив мочку уха, Давид с такой силой вжал меня в столешницу, что ягодицы пронзила острая боль. Но я не обратила на неё никакого внимания — крепкие руки уже нежно ласкали мою грудь, вынуждая сходить с ума от мучительного вожделения.— Что же ты делаешь… — пытаясь сбросить наваждение, сдавленно прошептала я. — Сейчас Маша спустится. Она уже совсем не ребёнок — оправдаться не получится.— Ты такая сексуальная, — не желая прекращать ласки, хрипло простонал Давид. — Как же я могу сдержаться…Эти слова сладким мёдом разлились в моём сердце. Было лестно слышать, что, несмотря на набранный вес, я до сих пор порождала в муже необузданную похоть. Мы, словно два обезумевших подростка, доводили друг друга до исступления.К сожалению, предаться страсти ранним утром нам было не суждено. Услышав на лестнице тихие шаги, Давид резко отстранился. Сразу же почувствовав невыносимый холод, я была готова застонать от неудовлетворённого желания.Но появление дочери охладило мой пыл.— Доброе утро, — не удостоил нас взглядом, в кухню зашла Маша. — Я готова ехать. — Схватив со стола кусочек сыра, дочка с наслаждением положила его в рот. — Только давайте быстрее! До начала уроков нам с Кирой ещё многое нужно обсудить…— Может, всё-таки нормально позавтракаешь? — многозначительно подняв бровь, я скрестила руки на груди. — Снова весь день будешь голодная носиться.— У меня диета, — недовольно вздохнув, Маша закатила глаза. — Хочу к выпускному скинуть несколько килограммов…— Что за глупости? — не выдержав, я немного повысила голос. — У тебя и без того прекрасная фигура! Уверена, все девочки в классе мечтают так выглядеть.— Хватит! — её губы озлобленно дрогнули. — Если ты запустила себя, это не значит, что я должна тоже…Маша не успела договорить — тяжёлый взгляд отца в мгновение вынудил её притихнуть.— Если я ещё раз услышу, что ты в таком пренебрежительном тоне разговариваешь с мамой, — пересмотрю своё решение о твоих каникулах в Риме. — Подойдя ближе, Давид поцеловал меня в висок. — Не слушай её, милая. Ты прекрасно выглядишь.— Прости… — видя моё поникшее лицо, процедила дочка. — Я не хотела тебя обидеть.— Всё в порядке, — проглотив гордость, я широко улыбнулась. — Если собралась, можешь идти к машине. Сейчас я уберу посуду, и поедем.Сохранять спокойствие было чертовски трудно. Маша с детства обладала взрывным характером, но подростковый период усилил его в разы. Сейчас с ней было просто невозможно разговаривать — каждую мою мысль она переворачивала с ног на голову, намеренно выводя меня на конфликт.В таких случаях только Давид мог с ней справиться. К счастью, он всегда вставал на мою сторону.В расстроенных чувствах я вышла из дома. Убедившись, что Маша на месте, я хотела завести двигатель, как вспомнила про забытые в кабинете документы. Ещё вчера команда маркетологов прислала мне материалы для предстоящих рекламных кампаний. Работа оказалась настолько качественной, что выбрать один вариант нам так и не удалось.Поэтому сегодня я хотела представить предложения на плановом совещании.Вернувшись домой, я поднялась в кабинет. Ноутбук и нужная мне папка лежали на столе. Убрав всё в большую сумку, я уже хотела спуститься, как за дверью услышала тихий голос Давида:— Прости, что не смог вчера позвонить, — Лиза весь вечер не отходила от меня ни на шаг, — явно не ожидая моего присутствия, горько усмехнулся муж. — Да, конечно… Надеюсь, сегодня ты себя хорошо чувствуешь?Сердце остановилось. Липкое предчувствие с новой силой вцепилось мне в горло, лишая способности дышать. Ощущая, как земля уходит из-под ног, я бесшумно схватилась за стоящий рядом шкаф.— Не знаю, милая, — Давид тяжело вздохнул. — Обещаю, постараюсь сделать всё возможное… В крайнем случае скажу, что требуется ещё курс реабилитации. Не думаю, что это вызовет вопросы, — он мягко рассмеялся. — Да, конечно. Сегодня я точно смогу… Буду в двенадцать часов в «Эпионе».Меня пробрала дрожь. Жадно ловя воздух губами, я старалась не издавать лишних звуков. Но тихий стон отчаяния, как мне показалось, эхом отразился от стен.К счастью, Давид не услышал его. После того как он закончил разговор, в коридоре раздались удаляющиеся шаги.Осознав, что осталась одна, я тихо сползла по шкафу на пол. Потрясение, разочарование, отвращение и растерянность смешались в жгучий коктейль, который с каждой секундой всё сильнее отравлял мою душу. Невыносимая боль под рёбрами искусно резала невидимые нити любви, горя которыми я находила смысл жить.Но теперь и он был потерян.Ещё совсем недавно я сгорала от жарких объятий, млела от тёплых слов и сходила с ума от страстных прикосновений… А сейчас стало ясно: близость Давида была пропитана ядом. Муж просто не желал, чтобы я испортила его планы… Пытаясь затуманить разум, он нарочно манипулировал моими чувствами.Мерзавец! Подлец!Сдерживая накатывающую истерику, я со всей силы прикусила кулак. Даже сейчас, став невольным свидетелем тайного разговора, я желала оправдать неверного мужа. Помутнение разума, галлюцинация, игра буйной фантазии — всё что угодно, лишь бы не верить в его гадкое предательство.Видимо, слов моей обезумевшей любви было мало. Она вынудила меня убедиться в неверности Давида своими глазами.