Она встретила его взглядом, в котором читалась и лёгкая ирония, и забота.
– Ну что, Лёша, – София скрестила руки и прищурилась, – сначала ты решил устроить смертельный номер с Сергеем Ивановичем, а потом сразу – кастинг поклонниц? Может, мне тоже очередь занять? Это у тебя что, новый способ самовыражения?
Алексей развёл руками, изображая невинность, и сказал —
– Честно, сам удивился. Думал, что после Сталина у меня волосы поседеют, а тут – бац, и уже очередь из желающих познакомиться. Видимо, жизнь решила меня порадовать за пережитый стресс.
София фыркнула и сказала —
– Осторожней, а то так и до холостяка недалеко. Только предупреждаю сразу, если ещё одна такая «поклонница» появится, я сама устрою тебе разнос похлеще Сергея Ивановича.
Алексей посмотрел на неё чуть серьёзнее, но с озорной улыбкой и сказал —
– Соф, ты же знаешь, мне вообще никакие очереди не нужны. Единственное внимание, без которого я не могу, – это твоё. Остальные пусть даже не стараются.
София попыталась сохранить строгий вид, но в глазах уже светилась улыбка, и она сказала —
– Вот и смотри у меня, «звезда». Пошли, пока я не передумала.
Алексей обнял её и с улыбкой прошептал —
– Ты моя путеводная звезда.
Он попытался её поцеловать, но София кокетливо отвернулась, показывая, что ещё не поддаётся его чарам. Тогда Алексей поцеловал её в щёку. Её взгляд тут же изменился, и она обняла его за руку. Они вышли из здания, и весенний воздух обнял их так же нежно, как они друг друга, напоминая, что молодость – это когда каждый день кажется началом новой истории.
– Лёш, а почему вы Сергея Ивановича всё время Сталиным называете?
Алексей посмотрел на неё и рассмеялся, сказав —
– Серьёзно, после сегодняшнего у тебя ещё вопросы остались? Ты его видела? Он же деспот!
Алексей обнял Софию, и они оба расхохотались. Город за их спиной шумел и суетился, а впереди раскинулся парк Горького – словно приглашение к новой, лёгкой главе этого дня. Они шли рядом, не спеша, растворяясь в потоке прохожих, и с каждым шагом университетские заботы становились всё дальше. Деревья только начинали зеленеть, по дорожкам катались велосипедисты, а на лавочках сидели влюблённые пары. София взяла Алексея за руку, и он почувствовал, как исчезают все тревоги. Её ладонь была тёплой и уверенной, а в её взгляде отражалось весеннее небо. Они шли молча, наслаждаясь моментом, когда не нужно говорить – достаточно просто быть рядом. Ветер играл прядями волос Софии, и Алексей, улыбаясь, поправил выбившуюся прядь за её ухо.
Вокруг всё словно замедлилось. Весенний парк дышал особой музыкой – где-то в глубине аллей, приглушённо, будто сквозь вуаль, доносились аккорды уличной гитары, и этот звук растворялся в шелесте листвы, в журчании воды у фонтана, в лёгком, почти невесомом смехе детей. Воздух был напоен ароматами пробуждающейся природы – нежной сирени и свежей выпечки из ближайших кафе, создавая неповторимый коктейль, от которого кружилась голова, как от первого признания в любви. Солнечные лучи, фильтруясь сквозь молодую листву, расписывали лица прохожих мягкими золотистыми бликами, превращая обычный парк в живое полотно, где каждое мгновение становилось уникальным мазком на картине их общей истории.
София остановилась, и Алексей почувствовал, как её рука чуть крепче сжала его ладонь. В этот момент он уловил, как её дыхание сливается с его, как их тени на асфальте переплетаются, становясь неразделимыми. Всё вокруг – шум города, голоса, даже ветер – отступило, оставив только их двоих в этом хрупком, наполненном светом пространстве.
