Утром первого января он проснулся раньше всех. Тихо прошел под елку, уселся с телефоном, написал Тане. «С Новым годом! Во сколько и где встретимся?». Наверняка еще спит, зачем тороплюсь?
«Спасибо, и тебя с наступившим! Давай в 15.30. у входа в парк, сможешь?» – надо же, быстро прилетел ответ. Видимо тоже ранняя пташка – улыбнулся Димка.
«Да, конечно. До встречи!». Надо что-нибудь подарить Тане – небольшое, особенное, именно для нее. Он вернулся в свою комнату, стараясь не разбудить братьев, тихо зашуршал свертками, которые вчера толком и не рассмотрел. Внезапно, развернув небольшой серебристый пакет, увидел и понял, что это будет.
Днем он вышел на улицу. Снег перестал падать, выглянуло солнце, мягко подсвечивая золотом одетые в шапки деревья. Наступающий год казался ему чистым листом. Что они с Таней напишут на нем? Почему-то он был уверен, Таня выбрала быть с ним, и при встрече это скажет. Он вспомнил ее взгляд, объятия на репетиции. Все это было искренне, невозможно так сыграть.
На земле виднелись блестки и конфетти от вчерашних фейерверков. Димка заботливо нащупал сверток в кармане, ускорил шаг. У входа в парк увидел фигурку Тани в коричневом пуховике. Она смотрела на дорогу. «Сейчас она бросится ко мне, как Леонсия, и обнимет». Но нет, Таня спокойно стояла на месте.
– Привет, – она чуть улыбнулась.
– Привет! – Димка не знал, улыбаться или нет. Он вдруг смутился. С чего начать?
– Дим… – проговорила Таня своим мягким голосом, отводя взгляд. – Слушай, не буду тянуть. Вчера я получила твое сообщение, попыталась ответить, но не смогла. Решила, лучше при встрече.
Она остановилась, видимо подбирала слова.
– Знаешь, для меня важно, правда, то, что ты написал. Ты для меня как… – она запнулась. – Ну, мне нравится общаться с тобой, а еще… у меня нет старшего брата, а я всегда хотела, чтобы был. Вот такой, как ты.
Она говорила медленно, будто взвешивая и заворачивая в оберточную бумагу каждое слово, чтобы оно не слишком кололось.
«Нравится общаться…» – повторил он про себя, примеряя. «Как старший брат».
– Ты очень хороший, честный, похож на героя из книги. Иногда мне кажется, что и я тоже. И, Дим… я бы хотела быть с тобой друзьями. Так это глупо звучит, но правда. А еще – чтоб вы с Витом тоже оставались друзьями…
«Да что ты? Друзьями, говоришь? – закипело внутри у Димки. – И за Вита успела побеспокоиться? Значит, с ним ты будешь встречаться, а со мной, таким хорошим, честным и надежным, дружить? Или ты просто боишься меня обидеть, поэтому так расхваливаешь, а на самом деле выбрала Вита? Но почему, чем он лучше?»
Мысли Димки стучались, просились высказать их. Но он решил не говорить лишнего.
– Да… – помолчал, вздохнул. – Ну, что ж. Боюсь, я не смогу стать просто другом, потому что… ну, я написал. Но если вдруг понадобится моя помощь – обращайся.
Как будто кто-то посторонний аккуратно произносит слова. Сам бы он схватил ее, сжал в объятиях, крикнул: «Почему?!! Скажи, что все это неправда!!!», докричался бы до настоящей Тани. Зачем она вечно такая правильная, мягкая, никого не хочет задеть и обидеть?
Таня тепло и грустно взглянула на него.
– Димка… Спасибо тебе. И за то, что тогда врезал Рыбкину – тоже, я так и не сказала. И прости… – она посмотрела под ноги, потом – прямо ему в глаза.
«Прости». Он почувствовал себя участником какой-то тупой мелодрамы. Сейчас надо ответить с печальным взглядом: «Да, конечно, я понимаю…». Но он не понимал, не собирался это понимать и с трудом сдерживал себя, чтобы не заорать. Что-то удерживало не рубить ту ниточку между ними, которая еще была. Была ли? Он засунул сжатый кулак в карман и уперся во что-то. Вытащил сверток – чуть не забыл ведь.
