– Ну, держи, друг, – горько усмехнулся он. – С Новым годом.
– Ой, зачем, – Таня виновато улыбнулась. Замялась, но все же протянула руку в белой варежке.
Из всех своих подарков он выбрал маленький блокнот в коричневой коже, украшенный какими-то древними буквами. Леонсии он бы очень подошел. Неважно, пусть делает с ним, что хочет.
Он скорее попрощался и побрел вниз, среди серых домов, по знакомым улицам к набережной – на простор, где гуляет ветер. В груди было пусто, как будто там зияла дыра – большая, ничем не заполненная. Он представил, как сквозь эту дыру свистит ветер, и кто-то может увидеть через нее дорогу, машины. А сам он не чувствует в этом месте ничего. Вот бы так и жить – спокойно, пусто. Он машинально двигался, как сквозь вату. Наконец вышел к Оке, широкая заснеженная гладь лежала перед ним. Пробрался по сугробам, уселся на берегу, поглядел на солнце, медленно заходящее за горизонт, на проталины у берега – никак не замерзнет по-настоящему река. Последний луч моргнул и скрылся за темной каемкой холмов и города на той стороне. Димка не двигался, будто прирос к снежному берегу, и не чувствовал холода.
– Вот блин, – проворчала Таня. Она замучилась с этими волосами – уже минут пятнадцать стоит перед зеркалом и пытается то заплести их, то заколоть. Такими темпами она опоздает на первый урок, и что скажет? «Простите, Ирина Львовна, мне просто хотелось сделать красивую прическу, чтобы Вите Смирнову…» – она фыркнула. Что Вите Смирнову – понравиться еще больше? Глупость!
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
