Сытые, повеселевшие подружки вернулись в отель. По дороге они купили бутылку воды и по очереди помылись, частично над унитазом, местами над умывальником, смирившись с военными условиями. Очень хотелось спать. Марина сняла с кровати покрывало.
– Зо-о-й,.. смотри!
Под покрывалом лежали два тонких одеяла. Под одеялами – простыня. На простыне – все те же курчавые черные волосы. На подушках – подлиннее.
– Что будем делать? – Зоя смотрела на этот кучерявый набор.
– Предлагаю все закрыть и лечь на одеяла в одежде.
– Согласна, на одеяле хотя бы шерсти нет. И хорошо, что мы сначала поели.
Они легли, не раздеваясь, и проспали до утра, как убитые.
Утром девчонки проснулись пораньше, умылись, привели себя в порядок. Пересчитали деньги, рассовав их в три места – в штаны, на пояс и, меньшую часть, в сумочку.
– Ты знаешь, куда идти? – Марина очень волновалась.
– Да, тут на трамвае примерно три-четыре остановки, – Зойка смотрелась в маленькое зеркальце, подкрашивая губы. – Да не волнуйся ты так! Сама не захочешь, тебя никто и пальцем не тронет.
– Будь уверена, не захочу. Я, вообще, к маме хочу. Домой, к Машке.
– Ну вот завтра и поедем. С подарками. Пошли! Я готова!
Они спустились на ресепшн. Тот же угрюмый турок (Марина подумала: «Нестандартной сексуальной ориентации, что ли?») молча вернул им паспорта.
– Зой, а трамвайная остановка где?
– Нигде. Трамвай, видишь, едет? Медленно едет. Вот мы на ходу должны туда зайти.
– Как это?
– Ну, у них так.
Трамвай медленно двигался, приближаясь к пассажиркам. Они стояли наизготовку, держа в руках огромные чемоданы с «бусами» для туземцев. Когда трамвай поравнялся с челночницами, он замедлил ход, и Маринка, ковыляя с тяжелой ношей, неуклюже заскочила в трамвай. Там ее подхватили улыбающиеся шумные турки. Один из них уже втаскивал Зойку, раскорячившуюся со своим баулом.
– Ой, кошмар! Спасибо, мальчики! – Зойка, запыхавшись, оглядывалась по сторонам, ища, куда прислониться. Им уступили место, но садиться они не стали. Стояли и глазели в окно, за которым проплывал красивейший старый город.
– Смотри, русский храм!
– Это Софийский собор, – вещала Зоя со знанием дела, – только он не действующий, он как музей. Но там внутри все сохранено, как было.
– А почему не действует?
– А чего ему действовать в мусульманской стране? У них свои мечети. Может, православных мало.
– Мало не значит, что совсем нет.
– Ну не знаю. Они хозяева, им видней. Нам выходить, пошли!
Трамвай снова притормозил в нужном месте, они спрыгнули с трамвая и направились к стихийно организованному рынку.
– Зойка, слушай, тут место какое-то мутное. Не грабанули бы нас.
– Не грабанут. Ты только не спорь, не ругайся и долго в упор не смотри.
– Они что, волки? Или тигры, что им в глаза не смотреть?
– За что купила, за то продаю. Слушай и делай, как я говорю. Целее будем.
Марина немного не так представляла себе рынок сбыта. Думала, палатки будут и прочие атрибуты торговли. Она же увидела ведущие вверх каменные ступени. На каждой ступеньке стояли русские женщины и трясли старым барахлом, которого у Маринки и своего был полный чемодан.
– Э, да тут конкуренция!
– А ты как думала? Все жрать хотят. Куда встанем?
– Пошли выше, там есть пара мест, где примоститься.
Они поднялись чуть выше. Им повезло. Холодные ступени вели дальше вверх, их разделяла небольшая широкая площадка, там девчонки и встали.
– Что делать-то? Чемодан, что ли, открывать? Зой, стремно как-то все.
