Я же шагнула к ней и крепко обняла. Соскучилась по родному человеку.
− Ну хватит телячьих нежностей, − шлепнула она меня по рукам, но её ответные объятия говорили совсем об обратном. – Зови уже своего, не голодом же мне его морить, живое существо всё-таки. Жду вас на кухне, − Зинаида Никоновна пряча от меня свои слезы счастья, исчезла за дверью.
Я же раскинула руки и покружилась вокруг себя. «Ляпота», − как говорил Иван Васильевич. Даже если я и жила в городе уже не один год, с родным домом ничто не сравнится. Это всё мое детство и юность, мои маленькие победы и поражения, моя жизнь, как и моя первая любовь. Целую неделю меня ждала свобода и бабушкина стряпня. То, что она будет меня откармливать, сомневаться не стоило. Вместо того, чтобы после кружения по комнате рухнуть на кровать, улыбаясь, пришлось выйти на улицу. Виктор то не был тут ни разу, нехорошо оставлять его одного находить входы и выходы.
Мой парень, точнее уже жених, с сумками в руках заходил во двор.
− Я уж было подумал, что вы оставили меня ночевать на улице. Присматривался к сиденьям в машине, − не то пошутил он, не то высказался серьезно, но я не стала заострять на этом внимание. Не сегодня.
− Пойдем быстрее, бабушка там всякого разного много приготовила, − после долгой дороги я только сейчас почувствовала, что ужасно проголодалась. Кофе не очень хорошего качества из заправки по дороге в деревню не считается.
Оставив сумки возле порога и вымыв руки, я повела Виктора на кухню. Стол ломился от домашней еды. Бабушка ещё и погреб на половину опустошила, наверное.
− Ну ба, зачем? Куда нам столько? – родственница на этот раз расстаралась. Весь день провела на ногах возле плиты и печки? Неужели почувствовала, что я приеду не одна?
− Ешьте, ешьте, в городе у вас такого нет. Всё своё, − Зинаида Никоновна поставила перед нами сковородку с жареной картошечкой, заодно подвинула к нам поближе грибочки и соленья. – И рассказывайте, как вы там живете то в своем душном городе и дымом дышите.
Мы с Виктором переглянулись. Наверное, каждый житель деревенской местности, что провел всю свою жизнь здесь, недолюбливал город. И имел на это право, как и мы предпочитали жизнь в городе. Каждому своё. Но мы просто начали рассказывать, в основном, конечно, я.
Ужин затянулся допоздна. За разговорами не было заметно, как быстро протекало время. На сон уходили чуть ли не с сожалением, что не успели обо всем поговорить. Не обо всём еще успели сообщить, поделиться.
И бабушка постелила нам с Виктором отдельно.
− В своём городе хоть голыми на голове ходите, − выдала она на моё недовольное сопение. – В моём доме мои правила. И в постель надо ложиться с законным мужем, − и подарила Виктору многозначительный взгляд.
Я не стала возражать. Недолго осталось до мужа. А новость про скорое замужество оставила на завтра. Как говорится, утро вечера мудренее. Не стоит такими важными сообщениями на ночь глядя разбрасываться. Ещё непонятно, как бабушка воспримет всё. Вдруг реально поганой метлой будет за нами гнаться?
Уснула я буквально за секунды. Видимо, сказалось многое. И дальняя дорога, и родные стены, и усталость, и умиротворенность нахождением здесь, и свежий деревенский воздух. Но была разбужена руками Виктора. Хлопнула по его ладошке, останавливая его поползновения к моем ногам.
− Бабушка услышит, − возразила я, но моим словам не хотели прислушиваться.
