Она резко вытряхнула остатки пшена в кормушку и рванула к курятнику. Петух несся сзади. Лара влетела внутрь помещения и спешно захлопнула за собою дверь. Сердце стучало бешено. Время отдышаться и продумать стратегию отступления.
В дальнем углу под насестами лежала поклеванная белая курица, с кровоподтеками и выдранными перьями на правом бедре и животе. Птица еще дышала.
Лара нашла три яйца, положила их в миску и выглянула в окно. Борька важно шествовал в противоположный угол ограды. Если бесшумно открыть дверь, то есть шанс без драки проскользнуть в калитку – развернутый спиной петух не сразу заметит назойливого чужака.
Лара добежала до выхода и повернула щеколду, когда Боря настиг ее. Крепко схватив миску, она отвернулась. Петух клюнул в попу – Лара взвизгнула. Из открытой форточки кухонного окна донесся громкий дружный гогот.
Лара выпала из ограды, зацепившись о высокий порожек и потеряв тапочек-мыльницу. Держа под мышкой посудину и тыкая Борю палкой в наглую морду, Лара ногой захлопнула дверь и потянулась к задвижке. Миска наклонилась, одно из яиц выкатилось и плюхнулось с хрустом на землю. Разбилось.
Из кухонной форточки раздался громкий крик матери:
– Яйцо подними и Волче отдай!
– Оно разбилось, – проорала Лара в ответ.
– Я видела. В руки собери и псу отнеси, придурочная! – велела мама, следом донесся веселый хохот братьев.
Поставив миску на траву, Лара подхватила ладонями склизкие остатки яйца вместе со скорлупой, бегом пробежала три метра и плюхнула содержимое рук в пустую кастрюлю.
Волча стрелой вылетел из будки. Лара присела и подставила ладони тыльной стороной. Пес облизал их и уткнулся мордой в миску. Послышался скрежет скорлупок по металлу.
Собаку взяли четыре года назад, когда переехали в этот поселок Черничное поле, или как по-простому называли его местные – Черничное. Три тысячи человек населения кормил деревообрабатывающий завод.
Одним вечером отец пришел с работы загадочно улыбающийся, вытащил из-за пазухи толстопузого пушистого щенка и опустил его вниз. Малыш попытался идти, но задние ноги на крашенном эмалью полу разъехались по сторонам. Забавно!
– Вот, хозяйка, смотри, охранника нам раздобыл, – обратился папа к маме.
– Какой из дворняжки охранник? – выразительно фыркнула та в ответ.
– Ты чего?! Это породистый пес. Чехословацкая волчья собака, помесь волка и собаки.
Мать внимательно присмотрелась.
– И правду похож… Только хвост уж больно поросячий, закручен в загогулину аж на два раза.
– Так щенок еще маленький, вырастет – хвост и распрямится, – пообещал отец.
Волча вымахал в крупного пса неопределенного окраса. Основная шерсть желто-серая, грудка и живот светлые, а верх темный, почти черный. На зиму вырастал объемный густой подшерсток и целое лето выпадал клоками.
К хозяевам Волча относился дружелюбно, чужих же в дом не пускал, гавкал с цепи во весь могучий голос. Отличался пес и двумя слабостями: любил отлучиться в самоволку да еду воровал у окрестных собак, домой вместе с чужой посудиной возвращался. Бежит, «поросячий» хвост колечком по сторонам виляет, а в зубах накрепко кастрюля зажата.
Вся деревня знала, где следы искать.
– Людка, – обращался народ к матери, – у вас часом нашей кормушки не завалялось? Волча недавеча пробегал, говорят.
Посудину находили подле будки или, бывало, внутри. Возвращали пустой и начисто вылизанной. А пес новую в очередную отлучку приносил.
