— Обычно умная, — подтвердил Тимофей и вроде бы даже посмотрел виновато, вздохнул, но дальше выдал весьма неожиданное: — Значит сдаёшься?
Да…
Мирон опять мельком глянул в сторону однокурсников. Те уже не просто наблюдали, а что-то обсуждали между собой. И по-прежнему лыбились.
Да сейчас!
— Я такого не говорил. Я просто другую предложил. Не всё ли равно?
— А как же «любую»? — напомнил Любомудров, впрочем, без особого нажима. — Ты же сам мне сказал выбрать. Какую захочу. Я и выбрал. А ты теперь переиграть пытаешься? На полегче.
— Почему это на «полегче»? — возмутился Мирон. — Та тёмненькая, что ли…
— Нет, — не дав ему договорить, твёрдо отрубил Тимофей. — Она… не такая. Она…
Но теперь уже Мирон не стал дослушивать, протянул:
— А-а, понял. На тёмненькую ты сам глаз положил.
И как-то отпустило немного, словно встретил товарища по несчастью.
А у ботаника тоже, оказывается, на личном фронте не всё складывалось настолько легко, как в формулах и задачках. И себе он выбрал не какую-нибудь скромную заучку-простушку, а очень даже эффектную и, судя по всему, горячую штучку.
— Так бы сразу и сказал. Не в моих правилах на чужое претендовать. — Мирон скривил рот, потом громко и резко выдохнул, посмотрел на наружные двери, заключил с суровой решимостью: — Ладно, разберусь как-нибудь.
И смылся побыстрее, пока остальные парни всё-таки не подвалили. Чтобы не выслушивать их суперостроумные комментарии, не создавать видимость, будто «всё путём, ситуация под контролем, я так и рассчитывал», и ещё раз не оправдываться.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
