Но сроки Корней не устанавливал, а сама Аня не спешила. Держала в памяти, но пока что откладывала.
Впрочем, как и в общении с другими людьми, которые были для нее хоть сколько-то близкими.
На следующее утро после того, как Аня собрала вещи, Алина долго выпытывала, что стряслось и почему переезд так и не случился… Аня же всячески увиливала, понимая, что просто не готова во всем признаться. Не потому, что стыдится – себя или Корнея. А просто… Представляла, какой будет реакция Алины, и не хотела встречаться с ней в реальности.
Никто не поймет и не поверит в то, что у них может быть что-то серьезное. Да даже что-то просто общее.
Алина наверняка пожалеет, покачает головой, накроет ее руку своей и произнесет, сведя брови на переносице: «вот это ты дала, малыш… Он же такой… Черствый»…
Танюша скорее всего просто испугается, понятия не имея, что может связывать Аню со взрослым мужчиной, который не хмурится только когда спит.
В Университете, если кому-то есть дело до нее, наверняка вообще пустили бы слухи о том, что она продалась какому-то богатому за секс и доит, пока есть такая возможность… Прямо так же, как говорила Илона, пытаясь унизить.
В окружении Корнея тоже наверняка недоумевали бы… Зачем ему девочка-то? Хотя не так… Неужели все так плохо, что спустился с уровня «женщина» на уровень «девочка»?
Что подумали бы его родители Аня даже представить не могла. Впрочем, она вообще не могла представить этих людей. Неужели такие же? Или совсем другие? От мыслей, что когда-то, возможно, им предстоит встретиться, мурашки бежали по коже…
Ане казалось, что с умноженным на три Корнеем Высоцким она просто не справится…
Но понимала, что эти мысли – слишком далекие.
Сначала разобраться бы с одним. Точнее окончательно в нем.
И вот в него она ныряла на новые глубины без страха.
Узнавала его предпочтения – в еде, в кино, в музыке, в литературе. Слушала рассказы о странах, в которых бывал, в какие планирует съездить. Удивлялась, как подчас неожиданно реагирует на вещи, вызывавшие у большинства типичные реакции. Изучала его, создавая в голове целостный образ, пробуя предугадывать… И радуясь, когда получалось.
На протяжении месяца они несколько раз побывали в кино – фильмы выбирал Корней, Аня соглашалась. Это всегда были неожиданные картины, пересматривая трейлеры к которым, девушка напрягалась… Ей казалось, что ждет их что-то слишком сложное. Но выходила всегда в восторге. В отличие от самого Корнея, который давал довольно скупые эмоционально оценки. «Хороший фильм». «Немного затянут, как по мне». «Ожидал большего/меньшего».
Куда чаще они просто где-то вместе ужинали. Уже не в том ресторане, в котором однажды встретили Илону. Корней не предлагал, ощущая, что Аня еще не избавилась от неприятных воспоминаний. И скорее всего допуская, что боится снова встретиться. И чего греха таить? Аня действительно боялась. Но уже другого. Была уверена – Корней запретил Илоне повторять свою выходку. И что он сделает, если бывшая любовница все же рискнет, предполагать не бралась. И свидетельницей становиться не хотела.
Выходные, если Корней не забивал их работой, они обычно проводили дома. Аня училась, Корней ходил на спорт. Иногда девушка набиралась смелости и что-то готовила. Кормила. Корней неизменно хвалил.
Очевидно было, не ждал и не нуждался в том, чтобы Аня «брала на себя кухню». Скорее всего даже сделал бы замечание, что таким образом она нерационально тратит свой главный ресурс – время. Но никогда не отказывался от предложенного. Не вредничал, не воротил носом. Искренне благодарил, пусть и не выражал восторг, падая на колени и целуя пальцы.
