Читать онлайн Мария Акулова - Мы (не) разводимся

1. Пролог

Пролог

Ника

Эту практику нам с Пашей посоветовал психолог в рамках семейной терапии.

Вы наедине составляете два списка, разделив их линией. Что вас устраивает в партнере (условные плюсы) и что вы хотели бы изменить, что задевает вас и делает больно (условные минусы). Желательно делать это через описание собственных ощущений, а не обвинения в чем-то партнера.

Первые осознания должны приходить еще на этапе составления. Дальше – при сравнении количества плюсов и минусов. Дальше… Пожалуй, самое сложное (хотя и составлять такой список ни черта не просто. После десяти лет совместной жизни я пролила на него много слез, но сделала.) не это. Самое сложное – обменяться и зачитать.

Увидеть себя глазами своего партнера. А ему показать, о чем иногда молчала, иногда кричала ты.

– Паш, ты сделал? – Я спрашиваю, когда муж заходит в кухню. Он потный после тренировки.

Я не сказала вам, но замужем за известным травмированным футболистом Павлом Билецким.

Сама я – идеальная футбольная жена-Ника Билецкая. А еще блогер-миллионник, которая выставляет у себя на профиле фасадную сторону наших идеальных отношений.

А с тыльной стороны мы думаем о разводе, много ругаемся и ходим на совместную терапию.

Но не суть.

Паша игнорирует мой вопрос, чем злит немыслимо. Все это под видом дикой жажды. Я провожаю его взглядом до холодильника. Отмечаю бисеринки пота на лбу, висках и голых рельефных плечах. Майка мокрая. Липнет к торсу. Он не жалеет себя в спортзале, расположенном в подвале нашего идеального дома, но со мной на контакт идет нехотя.

Я выжидаю, пока напьется. Бутылка с водой со стуком становится на столешницу.

– Сделал, Паш?

Мажет по мне недовольным взглядом. Давлю на тебя, да? А ты не хочешь? Ты просто хочешь жить, как жили? А что, если меня это уже не устраивает?

– Дай в душ схожу, Ник, – Паша ерошит свои кудрявые, такие же влажные, как и тело, волосы. А я внутри взрываюсь.

– Нет. Давай сначала списки. Потом… Душ.

Наши взгляды схлестываются. Я вижу, что он не согласен. Злится тоже. Сжимает челюсти и хмурит брови.

– Ты динамишь меня уже неделю…

Из такого начала у нас уже несколько раз вспыхивал скандал. Сегодня он тоже вполне мог бы случиться, но Паша шумно выдыхает. Трясет головой и бросает:

– Ладно. Списки так списки.

Уходит, видимо, за своим. Надеюсь, хотя бы не составлять его впопыхах. А я тем временем пытаюсь справиться с волнением, разглаживая свою бумажку. Она затертая и местами волнистая. Черканная-перечерканная. Я ее выстрадала. И я не уверена, что готова ему показать, но…

Слышу шаги мужа по лестнице. Волнение меня побеждает. Сердце подскакивает к горлу. Хочется пойти на попятную, но это было бы по-детски, а мы все же взрослые. И чтобы полечить наш брак, придется вскрыть все раны.

Паша садится напротив. Я зачитываю правила:

– Мы обмениваемся своими списками. Читаем. Потом можем обсудить. Если будем готовы. Если не готовы…

– Хорошо. Давай свой… – Паша, не дослушав, протягивает мне навстречу руку. Я вкладываю.

Сердце стучится уже в висках, когда он разворачивает бумажку к себе и начинает бегать взглядом. Голой перед ним стоять мне легче, чем это.

Я многое в нем люблю. Уважаю. Многим восторгаюсь. Но перечень минусов… Он довольно большой.

– Не прислушиваюсь к твоему мнению? – Муж переспрашивает, коротко мазнув по мне взглядом и снова нырнув в список.

Это больно и стыдно. Хочется тут же заняться самозащитой. Но я помню, что нельзя. Кусаю щеки изнутри. Вожу ногтями по ладони.

Да.

Я так думаю.

– Обесцениваю твою деятельность? – Пашка снова спрашивает. Я, не выдержав, опускаю взгляд в стол.

Тоже да.

Я так чувствую.

– Пиздец, Ника.

Жмурюсь. Вдох-выдох.

– Дай мне свой. – Прошу или требую, развернув руку ладонью вверх. Но вместо того, чтобы сделать это, Паша аккуратно сворачивает мой, встает со стула.

Я слежу за его действиями растеряно. Внутри набухает возмущение. Он опять творит какую-то чушь.

– Паш…

Не хочешь давать? Отлично. Я возьму сама.

Тянусь за бумажкой, но он быстрее.

Сдергивает ее и, скомкав, бросает в мусорную урну.

– Ты что… Творишь?

– Я задание неправильно понял. Там нечего читать. А твой список… Он впечатляет… — Паша изгибает губы, как бы выражая уважение, и помахивает моим отчаянным «приговором».

Но я прожила с ним десять лет. Я понимаю, как сильно он задет. И больше всего на свете мне хочется выдернуть из его пальцев бумажку. Хочется сделать три шага назад. Мы, кажется, были не готовы.

Но уже поздно.

– Так нечестно, Паша, – на мое обвинение он отвечает иронией. Хмыкает и бьет моим списком себе по бедру.

Может и хочет что-то сказать, но держится из последних сил. Это хорошо или плохо?

— Паш… — Желание прожить этот момент вместе прошивает мое тело током. Я проявляю слабость, встав и делая шаг к нему.

Но он моей близости уже не хочет. Игнорируя, тянется за ключами от машины. Забрасывает в карман шорт мобильный. Мое письмо туда же.

– Мы должны закончить. – Пытаюсь настоять, но он меня не слушает. А удержать его я не успеваю.

– Проветриться хочу. Изучу заодно.

– Паш… – Зову еще раз, но муж не тормозит. Выходит из кухни. Дальше – из дома.

У меня частит дыхание.

Я разворачиваюсь и через панорамное окно смотрю, как торопится к машине. Мокнет под дождем. Дурак, блин.

Не знаю, кого сейчас сильнее ненавижу. Хочется взять со стола вазу и бросить ею вслед. Привлечь к себе внимание. Заставить вернуться. Орать до хрипоты.

Иногда мне кажется, что решив чинить свой брак, мы совершили огромную ошибку. А что, если уже нечего?

К глазам подступают слезы. Злость преображается в отчаянье и обиду.

Перед глазами уже пелена, когда я подхожу к дверце под раковиной. Открыв ее, лезу в мусорный контейнер. Достаю оттуда скомканный лист и разглаживаю его, вернувшись к столу.

Сначала думаю – достала не тот. Текста нет.

Потом вижу.

Он есть. Просто очень мало.

И очень больно.

С одной стороны плюсы:

«Я тебя люблю».

С другой минусы:

«Я постоянно боюсь тебя потерять».

2. 1

Глава 1

Ника

Залетаю в кафе и падаю за столик у окна-витрины со словами:

– Опять мудак?!

Уля ждет меня уже минут пятнадцать, чтобы рассказать об очередной провальной попытке устроить свою личную жизнь. Она знает, что я всегда опаздываю, но всё равно бесится.

Я разделяю её негодование, но надеюсь, что собью своим вопросом долгую мораль о том, что миллионная аудитория не оправдывает свинство.

Согласна, просто голова у меня в последнее время идет кругом. Сложно сконцентрироваться. Ничего не успеваю.

Уля тяжело вздыхает, крутит между пальцами соломинку, опущенную в лимонад с подтаявшим льдом, поднимает взгляд на меня и протягивает обреченное:

– Да, блин, Ник! Опять такой мудак…

Ее слова пропитаны болью, невозможно не проникнуться.

Мой телефон ежесекундно жужжит, как бешеный. И это при том, что там наглухо отключены все уведомления, кроме самых-самых важных.

Я не стану спорить с теми, кто считает блогинг легкими деньгами. Всё зависит от того, с чем сравнивать. Я не ставлю себя в один ряд с шахтерами, машинистами поездов и даже футболистами, но и бездельницей себя не считаю. Работаю двадцать четыре на семь. И не чувствую за собой вины в том, что кроме денег работа приносит ещё и удовольствие. Правда есть нюансы, но и ныть я тоже не стану.

Вижу по глазам подруги, что жужжание мобильного на столе ее раздражает. Я без него – как без рук. В телефоне заключена вся моя работа и даже, о ужас, жизнь. Организм протестует, но я заставляю себя оторвать мобильный от столешницы, забросить в сумочку, чтобы уделить время живому разговору с живой подругой. Психолог сказала, что часть моих проблем можно решить возвращением в офлайн.

Уля во всех красках описывает свое последнее любовное разочарование, я все сильнее и сильнее им проникаюсь. И, к огромному стыду, пытаюсь переключиться со своих проблем на чужие. Получается успешно, пока Уля не произносит:

– Завидую тебе, Ника, у тебя-то идеальный муж… – Вяло улыбаюсь в ответ на слова подруги. – Красавец, футболист, денег – куры не клюют, а еще молодой.

Это всё правда, и обычно в такие моменты я испытываю гордость. Сегодня же бешено взводится сердце.

– Паша сейчас на сборах?

Отвожу взгляд, как застеснявшаяся малолетка. Пожимаю плечами. Это ужасно, но слушать о переживаниях подруги я готова, а делиться своими – ни за что.

– Нет. Дома. Через полчаса он подъедет. Мы с ним… В парочку магазинов договорились.

Отвечаю отрывисто, выдавливая из себя такую же улыбку, как когда настроения нет, а нужно выйти с разговорным видео к аудитории. Я – профессионал своего дела. Уля не замечает игры.

– Соскучилась по нему?

– Ага, очень… – Я не вру, но сердце всё равно бьет по ребрам. Вчера, когда Паша вернулся, мы ужасно поссорились. Вспоминаю, как кричали, в чем обвиняли, как больно делали, и становится плохо. Ещё хуже, когда пытаюсь посчитать, как много ссор случилось в последние месяцы. Просто туча.

– Редко кому так везет. Десять лет. Первый мужчина…

– Ульяш… – щеки горят, прошу прекратить, как будто смущаясь. – Поверь, я не забыла.

Говорю подруге уверено, а вот сама сомневаюсь: я точно не забыла? Я точно помню, как мне повезло? А точно повезло?

– Ладно, замолкаю. Знаю, ты не любишь, когда вас хвалят.

Киваю. Да, ужасно не люблю. Но сегодня дело в другом.

– Ой, смотри, а вот и Паша.

Ульяна смотрит над моим плечом. Улыбается искренне и открыто. Даже немного слишком, как мне кажется.

Я знаю, что мой Паша – верный, но восторг в глазах чужих женщин видеть всё равно не люблю. Оборачиваюсь и слежу за приближением мужа.

Мне было девятнадцать, когда я впервые его увидела и по уши влюбилась. Я училась тогда на факультете журналистики. Устроилась работать в спортивный журнал. Мне дали априори невыполнимое задание: поймать одного молодого, очень талантливого и скрытного футболиста в перерыве между тренировками на сборах и взять у него короткое интервью. Это сейчас я понимаю, что расчет главреда был на мое смазливое личико, а тогда думала, что в меня верят, как в пробивного профессионала.

Позже Паша говорил, что сработала как раз моя уверенность в себе и настойчивость, но я думаю, он все же повелся на лицо. Как минимум, потому что в той редакции я проработала всего полгода, а с ним прожила уже десять лет.

И вроде бы счастливо же прожила, да? Да же?

Как дура задаю себе же вопросы, следя за приближением моего Паши. Я влюбилась в его непослушные кудряшки. В надменный холодный взгляд, в котором сначала зажегся интерес, а потом даже появились лукавые смешинки. В еле заметные гусиные лапки в уголках его глаз, когда улыбается.

В сказанные на третьем нашем свидании слова: «я тебя в жены возьму, Ник. Мне сомневаться некогда, а в тебя я влюбился».

В развенчанный моим мужем миф о том, что все футболисты – недалекие, косноязычные представители золотой молодежи. Он – глубокий, продуманный, скромный человек.

Уля правильно сказала: редко кому так везет. Мне повезло очень. Когда-то.

Муж подходит к столику, склоняется, вжимаясь губами в мою щеку. Кожу покалывает щетина. Сердце бьется еще быстрее.

– Привет, Уль. – Он здоровается с подругой без особого энтузиазма. Возвращается взглядом ко мне. – Ты готова? – Выглядит сейчас спокойным и даже как будто снова безразличным. Но я-то помню вчерашний вечер. Он ушел, хлопнув дверью. Я бросила в спину ужасные слова. Ночевал в городе, когда я снова осталась одна в нашем огромном доме.